вас, леди, за подарок. Я надеюсь, он символизирует вашу преданность мне и моему супругу. В подтверждение моего признания вашего почетного положения среди моих придворных прошу вас принять в дар это кольцо.
Эмма стянула с пальца золотое кольцо и вложила его Эльгиве в ладонь. Она не надеялась этим завоевать дружеское расположение девушки, не говоря уже о ее преданности. Тем не менее попытаться стоило, поскольку Эльгива должна стать частью ее свиты и поселиться в ее покоях. Правда, Эмма предполагала, что это будет похоже на попытку приручения прекрасной птицы, имеющей дурную привычку клеваться.
Этельред несколько дней держал своих троих старших сыновей в неведении, прежде чем призвать их в свои личные покои. Раз они не торопились на его свадьбу, то пусть подождут, когда он соизволит вызвать их.
Он знал, что они недовольны новой королевой и боятся, что сыновья, которых Эмма родит, будут иметь больше прав на трон, чем они. Тем не менее, пока корона возлежит на его голове, сыновья должны искать у него милости, а не наоборот. Очевидно, необходимо им об этом напомнить.
Глядя на вошедших в комнату королевичей, он не произносил ни слова. Пусть еще немного помучаются от неопределенности. Этельстан не мигая смотрел ему в глаза, но в его взгляде читался тревожный вопрос. Темноволосый Эдмунд даже не осмеливался поднять голову. Экберт глуповато скалился, пока свирепый взгляд Этельреда не стер с его лица идиотскую улыбочку.
– Что же вы мне собираетесь сказать? – прорычал он, обращаясь к Этельстану, чье поразительное сходство с покойным Эдвардом продолжало его терзать постоянным укором.
– Зачем вы дали ей корону? – потребовал ответа Этельстан.
Эдмунд вздрогнул, и неудивительно – вопрос был слишком прямолинейным. Этельред с трудом сдержал гнев.
– Ты подвергаешь сомнению правильность принятого королем решения, как будто ты мне ровня? Кем ты себя вообще возомнил, что позволяешь себе такое?
– Я ваш наследник, – ответил Этельстан, ощетинившись, словно еж. – Я имею полное право задать этот вопрос. Вы взяли в жены нормандскую невесту и сделали ее королевой. И чего вы ожидаете от меня – что я пожелаю вам счастья? Я должен притвориться, что мои собственные интересы не подвергаются риску?
– У тебя нет никаких интересов помимо того, что тебе даю я, – рявкнул на него Этельред. – У тебя нет ни денег, ни поместий, ни власти, кроме тех, что я тебе пожаловал. Боже мой! Ты слишком молод, чтобы даже иметь мысли в своей голове, не согласующиеся с моей волей!
– В этом вы ошибаетесь, милорд. На самом деле у меня много мыслей, и я полагаю, что почти ни одна из них не согласуется с вашей волей.
– Тогда тебя не должно удивлять то, что я не интересовался твоим мнением, принимая решение о женитьбе, – бросил Этельред.
Его сын вспыхнул, на его лице отразилась обида.
– Тем не менее, – возразил
