Ну, ладно, поживем – увидим».
Когда Басханбек выехал со двора и закрыл ворота на два замка, Хункарпаша решил разведать у Ахмеда, отчего так спешно уехал Басханбек. Ахмед, темнолицый, беззубый кавказский татарин, вбивал кувалдой в дубовый столб большое железное кольцо. Хункарпаша поприветствовал его и спросил, чем тот занимается. И хотя без вопроса было ясно, чем занят хозяин, Ахмед, шамкая, добродушно ответил:
– Да вот, Шайтан кольцо вырвал. Озверел совсем.
Хункарпаша знал, что Ахмед на всю округу держал одного-единственного быка-производителя, которого все звали Шайтаном. И хотя уже давным-давно везде проводили искусственное осеменение, местное население считало, что естественным путем приплод получался здоровее, крупнее и красивее. Не то, что эти пробирочные близнецы, которым Аллах и души-то не дал. И потому со всех окрестных сел к нему вели коров и телок. Ахмед никому не отказывал и за небольшую плату «покрывал» животин. Тем и жил: бедно, но честно. Но в последнее время дела у него были все хуже и хуже.
– Ну, ты бы тоже, наверно, озверел, если бы тебя женщины лишили. А, Ахмед?
Ахмед улыбнулся беззубым краснодесным ртом.
– Это правда, без женщины совсем, однако, плохо. Жить нельзя.
Кончив дело, Ахмед бросил кувалду на лист старого кровельного железа, отчего по всему селу разнесся грохот, и подошел к соседу. Из двери дома выглянула маленькая, словно Дюймовочка, очень красивая черноволосая женщина и, увидев рядом с мужем чужого, тут же юркнула обратно. Все в селе знали, что Ахмед сильно ревновал свою красавицу-жену даже к соседнему козлу, и поэтому она всегда пряталась от чужих мужских глаз, чтобы не быть битой. А рука у Ахмеда была тяжела, как вон та кувалда, валяющаяся на земле. Вот уже двадцать с лишним лет все односельчане гадали, отчего такая красавица вышла замуж за такого страхолюдина, и чем он ее приворожил, что чуть не каждый год рожала ему детей, из которых, впрочем, выжило только пятеро.
Мужчины сели на крыльцо, и Хункарпаша как бы ненароком спросил:
– Куда это Басханбек собрался, не знаешь?
– Нет, не знаю, не говорил.
– А кто же за его скотиной будет ухаживать?
– Не знаю, не мое это дело, – отвечал осторожный татарин.
– Урожай собрал?
– Все собрал, картошка, моркошка, помидор, огурца. Виноград тоже собрал. Ай, якши виноград! Вино делать буду, продавать буду. Деньга нужна, детей одевать, кормить надо. Шайтан не нужен никому стал, совсем мало человек ходит, коровку не приводят.
Поговорив с Ахмедом о том, о сем, Хункарпаша вернулся домой и сразу пошел на огород. Оторвал две доски и пролез на территорию Басханбека, походил возле хлевов – тихо, даже мяуканья кошки не слыхать. Потом посмотрел в окна. Все окна были плотно зашторены, и все-таки в одном месте в щелочку Хункарпаша углядел, что большая комната в соседском доме почти пуста, там стояли лишь два старых стула и полуразвалившийся диван.
– Ах, Басханбек, – прошептал
