style="font-size:15px;"> Первыми приехали старший сын Магомед с женой и двумя сыновьями. Надежда первой услышала шум мотора и побежала к воротам. За ней потихоньку поплелся Хункарпаша, опираясь на дубовый посошок. Вперед всех к ним бросились внуки, и, обнимая поочередно то бабушку, то дедушку, спрашивали:
– Как у вас дела, бабушка? Как ваше здоровье, дедушка? Всего ли у вас в достатке?
Тот же ритуал проделала и сноха. Сам Магомед загнал машину во двор и лишь тогда подошел к родителям. Был он грузным, широким в плечах и с нависшим над ремнем брюшком, русоволосым в материнскую породу и с рыжевато-седыми усами на белом лице. Кавказская кровь отца проявлялась лишь в его черных глазах, жучками светившихся в белках глаз. Он степенно подошел к матери, осторожно, словно боясь раздавить, обнял ее за плечи и поцеловал в щеки.
– Мама, дорогая, здравствуйте. Вы еще такая у меня молодая.
– Ой, ври больше, – со смехом ответила мать, похлопывая сына по глыбистой спине. – Мне уж скоро на вечный покой пора.
– Мама, зачем так говорите, не надо искушать Аллаха. Он почему-то плохо слышит, когда к нему обращаются за помощью, но всегда готов забрать человека к себе по первой же его просьбе.
– Хорошо, хорошо, сынок, больше не буду. По правде сказать, мне и самой еще не хочется в его райские кущи, – отвечала мать, – хочется еще поковыряться в земле, посмотреть на детей, внуков и правнуков, а если даст Господь, то и на прапрапрапра…
– Ну, разошлась, старая, – проворчал Хункарпаша. – А меня-то с собой прихватишь в такую большую дорогу?
– Да куда ж я без тебя, – со вздохом ответила Надия, и все рассмеялись.
– Ну, если так, – отпусти сына, дай до него дотронуться!
Мужчины обнялись с хрустом в костях, поцеловались, и отец схватился за спину.
– Дуболом ты эдакий, тебе бы быков обнимать, а не отца родного.
– Простите, отец, не рассчитал, – начал было оправдываться Магомед, но Хункарпаша залился смехом.
– Вот и обманул, вот и обманул. – И заскакал вокруг своей палки. – Это я пошутил, сынок. Я еще крепок, как вон та скала. – Он показал палкой в сторону гор, потом покрутил палку в руках и добавил: – Ты думаешь, это палка поддерживает меня! Как бы не так, это я ее держу, чтобы она от меня не убежала.
За воротами снова раздался шум мотора. Все толпой бросились на улицу. Это приехал сын Казбек со своим выводком. Его «Волга» осела почти до самой земли, а из нее уже выскакивали внуки, сноха и сам сын – все шесть человек. Теперь уж было не разобрать, кто с кем обнимался и целовался. Неразговорчивый Казбек с улыбкой наблюдал за суетой встречи, облокотившись на открытую дверцу машины, и дожидался своей очереди. Но вот все угомонились, он поочередно подошел к матери, потом к отцу, обнял их, поцеловал и произнес только три слова:
– Я люблю вас, мама. Я люблю вас, отец.
Хункарпаша лишь проворчал в ответ –
