людей любовь не в сердце,А лишь в глазах! Jesu Maria! сколько
На бледные вот эти щеки пролил
Ты горьких слез, и все из-за нее!
Как много ты растратил горькой влаги
В приправу той нетронутой любви,
Которая тебе уж не по вкусу!
Еще пары твоих глубоких вздохов
Не высохли от солнечных лучей,
Еще твои отчаянные стоны
И до сих пор звучат в моих ушах,
Со щек твоих еще не смыты пятна
От прежних слез. Ромео, если был
Когда-нибудь ты сам собою, если
Ты горевал и горести твои
Посвящены все были Розалине,
То неужель так изменился ты?
Признайся, что правдиво изреченье:
Коль твердости в мужчинах нет, тогда
И женщинам простительно паденье.
Ты за любовь к ней сам меня бранил.
Не за любовь, мой сын, за сумасбродство.
Советовал ты мне похоронить
Мою любовь…
Да, но не с тем же, чтоб
Зарыть одну и выкопать другую.
Прошу, оставь свои упреки; та,
Которую теперь я полюбил,
Мне за любовь сама любовью платит,
А в прежней я того же не встречал.
Немудрено: ведь, было ей известно,
Что ты любовь в долбежку затвердил,
Ее складов еще не понимая.
Но, ветреник мой юный, я тебе
Готов помочь, единственно в надежде,
Что ваших двух семейств вражда в любовь
Чистейшую, чрез брак ваш, превратится.
Пойдем со мной.
Пойдем, – я не могу
Откладывать.
Не нужно торопиться:
Тот падает, кто слишком быстро мчится.
Уходят.
Улица. Входят Бенволио и Меркуцио.
Где, черт возьми, запропастился он?
Иль в эту ночь домой не возвращался
Ромео?
Да; он там не ночевал:
Я спрашивал его слугу.
Ну, эта
Бездушная девчонка Розалина,
Наверное, сведет его с ума.
Тибальд, родня синьора Капулетти,
Прислал письмо к Ромео.
Это вызов,
Ручаюсь я.
Он будет отвечать.
Конечно; кто писать умеет, тот
И на письмо ответить в состоянье.
Я не о том; я хочу сказать, что Ромео примет вызов Тибальда.
Бедный Ромео! Он уже и так мертв: он сражен черными глазами этой белолицей девчонки; его уши пронзены любовною песнью, и самый центр его сердца пробит стрелою слепого мальчишки. Так где же ему тягаться с Тибальдом?
