style="font-size:15px;"> Когда в доме все стихло, Ханна с трудом поднялась с постели. Те времена, когда она спала спокойно и долго, давно прошли.
Известие о том, что жених Мелани попал в аварию, стало напоминанием о том, насколько ей повезло, что она еще жива. Приближался ее сотый день рождения. Некоторым людям не была отведена даже половина этого срока. Когда через месяц после происшествия состояние Роберта оставалось очень тяжелым, Ханна даже желала, чтобы ей было суждено умереть вместо него. Однако затем она, просыпаясь, понимала, что, наверное, есть причина, почему еще не подошла ее очередь.
Ханна повернулась к двери. Так же тихо, как всегда, она вышла из своей спальни и похромала по коридору. Болеутоляющие таблетки слабо действовали на нее, но ей все же удавалось передвигаться самостоятельно.
В это время ей некуда было спешить. Мария спала, возраст сказывался и на ней, пусть и не в такой мере, как на Ханне. Ее дочь старалась не подавать виду, между тем Ханна видела, что морщины и седые пряди в ее волосах были не единственными признаками возраста. У Марии болело бедро, она была метеочувствительной и иногда бывала довольно раздраженной.
Чей-то всхлип заставил Ханну резко остановиться. Плакала Мелани. И она имела на это полное право. Ее любовь находилась в плену у тьмы, которую никто не мог себе представить.
Ханна положила руку на дверную ручку. Может быть, зайти и утешить ее? Она слишком хорошо понимала ту печаль, которая переполняла Мелани, и знала, что нельзя оставлять ее наедине с болью. Поэтому у Ханны и возникла идея насчет чердака. Тот хлам, который там хранился, ей, собственно говоря, был не нужен. Многое ей даже хотелось бы забыть. Однако Мелани надо было чем-то заняться. И, наверное, пора бы навести порядок – и на чердаке, и в голове.
Приняв решение не заходить в комнату к правнучке, Ханна похромала дальше.
Добравшись до маленькой двери, за которой находилась комната с алтарем, женщина остановилась. Вскоре после переезда сюда она сама переоборудовала маленькую комнату, которая раньше, вероятно, служила для переодевания. На родине Ханны существовал такой обычай – устраивать в доме помещение для умерших родных, где можно было бы поминать их и где могли бы жить их души.
Ханна подошла к алтарю, на который они с Марией всегда приносили свежие цветы, и тихо поздоровалась со своими предками по-вьетнамски, затем посмотрела на рисунки и фотографии, некоторые из них с любовью погладила пальцами, перед другими уважительно склонила голову. «Все равно, как бы ни поступали с нами наши предки, они заслуживают нашего уважения, – подумала женщина. – Такого же уважения, которого мы желаем себе, когда покинем этот мир».
После того как Ханна зажгла курительные палочки, она повернулась и подошла к маленькому, немного кособокому шкафчику, к которому имелся лишь один ключ – тот, который она носила на цепочке на шее и никогда не снимала. Этот шкаф был у нее так много лет, и он постоянно
