еще не спит? Откуда-то издалека доносились раскаты грома. Мелани знала, что прабабушка отправлялась спать только тогда, когда была уверена в том, что больше ничего не случится.
Однако девушка нашла Ханну не в ее комнате, а в салоне. Закутавшись в одеяло, прабабушка сидела в большом кресле из ротанга и смотрела на луну, свет которой время от времени пробивался на землю сквозь дождевые тучи.
– Ах, ты тоже еще не спишь? – спросила Ханна, когда Мелани вошла в салон. – Ты не устала от всей этой суеты на чердаке?
Мелани действительно устала, но знала, что внутреннее беспокойство все равно не даст ей уснуть.
– Да ничего, – ответила она и опустилась на одну из табуреток.
– Ты ведь еще не рассказала, звонила ли тебе твоя свекровь. Или Елена.
Да, за ужином она не сказала об этом ни слова. Погрузившись в свои мысли, Мелани слушала отчет Марии о переговорах со стекольщиком.
– Звонила Катя, – ответила девушка, стараясь не смотреть на Ханну. – Все прошло хорошо, врачи ничего не нашли.
– Но?..
Мелани вздохнула:
– Никаких «но». Вот только с тех пор, как Роберт лежит в коме, Катя с каждым днем все хуже и хуже относится ко мне.
Собственно говоря, она не хотела жаловаться Ханне, но эти слова вырвались у нее помимо ее воли.
– Она думает, что я слишком слабая, что я не та женщина, которая нужна Роберту. Разумеется, она супермама, которой не требуется сон и которая не знает, что такое усталость, и она не упускает ни малейшей возможности, чтобы показать мне, что она сильнее меня! Лишь она одна имеет право решать, что должно происходить с ее сыном, и теперь, через столько лет, у нее снова появилась возможность для этого!
Мелани умолкла. От того, что ее сердце учащенно билось, да и от злости, у девушки перехватило дух. В сущности, ей не хотелось себя накручивать, но теперь она испытывала бешеное желание схватить что-нибудь в руки и с размаху швырнуть им о стену.
Ханна долго смотрела на нее, а затем сказала:
– Не суди о Кате строго. Каждой матери очень тяжело видеть своего тяжелобольного ребенка и знать, что она ничего не может сделать, чтобы он снова стал здоровым.
– Но мне ведь тоже плохо! – На глазах у Мелани появились слезы. – Неужели Катя думает, что мне приятно видеть, как мужчина, которого я люблю, живет только благодаря аппаратам, которые поддерживают в нем жизнь, в то время как я погибаю от тоски по нему?
– Я не знаю, что думает твоя свекровь, – ответила Ханна. – Но в данном случае она, похоже, руководствуется только своей материнской любовью, и ей, наверное, не нравится, что это чувство конкурирует с другой любовью. После аварии Роберт снова стал для нее маленьким ребенком, и, скорее всего, собственная боль заставляет ее ограждать его от всего, в том числе и от любви его невесты.
Мелани
