из первых, экспериментальных любовных историй Виолетты был коротенький роман с человеком, пишущим и печатающимся в областной газете. Заметим, что прежде всего к поэтам, а молодой человек был поэт, как к людям наиболее приближенным к Богу (в доказательство вспомним группу авторов Нового Завета), Виолетта чувствовала наибольшую симпатию. Поскольку она сама в рифму могла только пререкаться с мамой, то чужое искусство, далекое от кухонных перепалок, ее волновало очень сильно. Она и зажмурив глаза, не могла себе представить, как из обычных слов сплетаются всякие красивые вещи. Сколько она сама не билась над белым пространством бумаги, не выходило ничего путного.
А тут встретился юный товарищ, шутя сочиняющий, к примеру, рекламу для новых туфелек Виолетты, оды к ее же синим глазам, да к тому же имеющий карманы, набитые газетными вырезками. В пору первой влюбленности Виолетте было пятнадцать лет. Очень тщательно скрывая факт своей, как ей казалось, порочной связи (ведь приятелю было уже за 20!), девушка в отношениях с домашними стала замкнутой и смиренной, и хотя переходный возраст уже давно миновал, перемену родители приписали некому странному рецидиву.
А некий странный рецидив продолжал поджидать свою зеленую подружку у фонтана в Центральном сквере и, когда она являлась, спешил показать свежие номера «Пути», где среди отчетов об ударной уборке свеклы и фельетонов о нерадивости сантехников, сияли рифмованные квадратики.
Экспериментальная любовная история была полна этих вдохновенных свиданий, тестовых объятий и пробных поцелуев, но завершилась очень быстро даже для эксперимента. Поэт, как выяснилось, оказался не совеем полноценной творческой личностью. Однажды Виолетта в один из выходных увидела дружка торгующим пластинками на вещевом рынке, и неприятно жгучее чувство разочарования поселилось в ее неподкупном сердце. Разоблачить двурушника на месте ей не хватило решимости, но на очередном свидании, которое в виду наступивших холодов состоялось в фойе музыкальной школы, которую посещала тогда Виолетта, роману был положен конец.
Если бы молодой человек раскаялся, упал на колени, проклял торговлю вкупе с Меркурием, то прощение бы заработал, Но он только расхохотался, сказал: «да ты чо, блин» и ушел. После этого бывшие влюбленные виделись лишь мельком, но не здоровались.
Разочаровавшись после этого в поэзии в частности и поэтах вообще, Виолетта отыскала среди выдающихся личностей города некоего живописца-передвижника Васю. Закрыв глаза на то, что передвижник малюет панно, оформляя магазины, и стряпает мозаику, украшая клубы, девушка решилась попытать счастья, купила краски и кисти и стала учиться живописи.
Подписался в учителя живописец Вася охотно, подарив родителям Виолетты кучу своих полотен в самодельных рамах, и зачастив в гости, так, что Станислав Иванович перестал приезжать на обед.
Если
