это не в минуты ссоры, а в момент апогея благополучных отношений. Когда, однажды, очередная дежурная имитация была разоблачена, отец спросил сына, зачем тот вытворяет такие жестокие шутки. Леонид, к огорчению родителей, уверенных в заданности данных фокусов, ответил, что не знает. Он и на самом деле не знал, зачем это делает. Прекратил эту порочную практику сын позже, когда увидел, что все эти выверты реально неприятны для окружающих. Достаточно сказать, что после одного такого спектакля отец Леонида сам чуть не заполучил всамделишный инфаркт. Психолог пояснил матери Мирова, что это следствие внезапной смерти дедушки, и мальчик подобным образом напоминает родителям о ценности своего существования.
Лекарства, соседствующие с книгами в шкафу, как мы уже сказали, принадлежали не Леониду, а его родителям, а пара микстур и вовсе осталась от деда. Почти все средства благополучно пережили срок годности и теперь являлись не лекарствами, а скорее наоборот. Все это не мешало молодому человеку время от времени их употреблять и, сидя у окна, ожидать, какой эффект даст тот или иной порошок в сочетании с порцией кофеина.
Так же дело обстояло и с книгами, которые Леня прочитывал абсолютно бессистемно. Разумеется, у него были любимые книги и авторы, и даже те, которые зовутся настольными. Но, почему бы не прочитать, к примеру, биографию Чкалова, если та тоже находится в твоем единственном книжном шкафу?
Описание того, как Чкалов поднялся в небо на испытательной модели и специально разбил самолет о землю, Миров перечитал несколько раз. После этого Леонид стал искать описания странных поступков и привычек в каждой книге. И находил их практически в каждом романе. Ранее осуждавший себя за странности и считавший себя ненормальным, поэт постепенно смирился с капризами собственного «я», простив себе заодно маниакальную привязанность к кофе, никотину, бумаге в клетку, черным чернилам и спанью на столе.
Упомянув о том, что Леонид разъехался с родителями, я как бы намекнул на какой-то разлад между ними и сыном, но, следует сказать, что это не совсем так. Не было скандалов, ссор, бесед о спасении души и прочих сцен, предваряющих неизбежный разрыв. Просто однажды сын обнаружил, что его родители живут в другом городе, а не просто задержались там в гостях. И, вместо того, чтобы, как подобает хорошему сыну, поехать к ним, умолять о возвращении и прочее, Леонид попросту был более задумчив в день своего открытия, а на следующий день пошел платить за электричество. Впервые в жизни, хотя ему тогда уже шел двадцать седьмой год.
Так прошло больше двух лет. Леонид-внешний разгуливал по городу, поначалу работал, потом перешел на случайные заработки, ибо необходимо было еще и писать. Он исправно платил за свет и газ, но, в первую очередь, за электричество, потому что Леониду-внутреннему надо было без остановки писать даже по ночам. Точнее, не просто писать, а работать над моделью собственной поэтической
