июня ты должна приехать до десяти часов в Гамбург с рюкзаком, в котором лежат вещи для лагеря, и прийти сюда, по дороге выбросив рюкзак, где-нибудь в контейнер. Здесь переоденешься. Одежду, в которой приехала, тоже потом выбросишь в мусорный контейнер. Вещи сложишь вот в эту сумку. И ничего больше.
Сумка меньше моего школьного рюкзака. Это не выглядит багажом для такого дальнего путешествия.
– В кармане этой сумки будут лежать билет и деньги на всякий случай. В Ульме выйдешь из вокзала с центрального выхода, повернешь налево, до первого перекрестка и еще раз налево. Там я буду тебя ждать.
В среду, которая, я очень надеюсь, последняя, мы едем, как обычно, в Гамбург. Крис настроен благодушно и всю дорогу возбужденно говорит без умолку. Он явно доволен собой в какой-то сделке. Весело мне сообщает, что сегодня обязательно мы должны купить все необходимое для поездки. Сначала заедем все купим, а потом домой. Но потом передумал и поехал к себе на квартиру. Он грубо бросил меня на кровать и начал сдирать с меня одежду. Зазвонил телефон. Он не хотел отвечать на звонок, но звонящий начал говорить на автоответчик. И тогда Крис соскочил и схватил трубку. Разговор между ними шел по-французски: об оплате и продаже. И что-то там не состыковывалось. Кто-то сбежал или что-то в этом роде. Я слышу их обоих, и все записывается на автоответчик. Не заметив этого, Крис положил трубку. Он явно был сильно раздражен. Я вся сжалось. Он глянул на меня, усмехнулся и начал одеваться. Бросил на стол сто марок, ключ и сказал:
– Пойди сейчас и купи, что надо к поездке, и занеси сюда. Ключ возьмешь с собой. Я еще заскочу к вам. Если не сумею, увидимся двадцать третьего июня в Ульме в двадцать часов.
Он притянул меня к себе, поцеловал меня в губы и ушел. Выключила красную лампочку на автоответчике, тщательно вымыла губы и прополоскала водой рот. Но и после этого противный запах и привкус после Криса все равно оставались. Пошла купила одежду. Выполнив все приказы Криса, я вернулась домой намного раньше обычного. На кровати у меня лежали новый красивый красный рюкзак, новая модная куртка красно-серого цвета, новые джинсы и еще кое-что по мелочам. Мать готовила меня в лагерь скаутов, не подозревая, что не существует никакой путевки вообще, да и лагеря-то этого, возможно, и в природе нет. Так что в этих обновках меня только в гроб положат, и то если труп мой найдут.
Июнь
Петля, наброшенная на меня Крисом, все стремительнее и туже затягивалась. Я сама не понимала, как оказалась в этой ситуации, на которую не могу никак повлиять, не могу ничего изменить. Все было подчинено Крису: и я, и мать, и обстоятельства, и даже события вокруг. Я не знала, как мне выбраться из этой ямы, которую для меня вырыл Крис, и я по собственной глупости сама прыгнула в нее. Я больше не могла так жить. Мысль, что пора уйти из этого мира, все настойчивее буравила мне голову. Оставалось немного – решиться на это. Но исполнить только самой. Мне представлялось, как Крис, замучив, прикончит меня и обезобразит мое тело, чтобы меня никто не узнал.
