выходка. От руки, но буквы печатные. Странно. Почему-то каждое слово с новой строки и с большой буквы.
Вернулся?
Обживайся
В
Аду!
«Вова», – составилось из заглавных букв.
– Что такое, Илья? Что с тобой?
Я отёр лоб рукой, в которой записка, подумал: чепуха, совпадение просто. Или это подпись? Владимир – не такое уж редкое имя. Какой-нибудь местный Вован подписался таким экстравагантным способом. Что ж, это делает ему честь. А если всё-таки обращение? Как Рахима зовут? Смех и грех. Не знаю. Рахим и Рахим, все его так величают, даже секретарша. Это что же выходит, кличка? В любом случае я ни при чём.
Я смял записку, поискал куда выбросить, но ничего похожего на урну поблизости не было. Пришлось сунуть в карман. Вот так приветствие: добро пожаловать в ад! Обживайся, Вова.
– С тобой всё в порядке? – переспросила жена.
– Да! – выдохнул я. – Чего-то голова закружилась.
– От свежего воздуха. У меня тоже. Срочно надо к выхлопной трубе, это я тебе как дистоник дистонику рекомендую. Брось чемоданы, потом заберём, ничего с ними не станется, пусто же, ни одной собаки.
Всё же я занёс баулы во двор и с большим удовольствием запер калитку. Пусть в записке и не обо мне речь, лучше чтоб между нами и автором был хор-роший такой забор. Лидка права, нет у Рахима собаки, есть всякая электроника. Сигнализация, камеры, ворота автоматические вместо привратника, но враги, если судить по записке, из мяса и костей. Зато у соседей собаки имеются.
Собаки перелаивались вдалеке и поблизости и где-то под горой и за рекой охрипшим басом: «Бов! Ов! Бов-вов!» От их тоскливого брёха по другой какой-то причине мне было не по себе. Я поёжился. Почему стемнело? Даже цикады умолкли. Утро же, только что солнце шпарило. От реки что ли тянет сыростью? Встряхнуться надо. Я потащился следом за Лидкой к дому, слушая восторженные комментарии: «Хорошо! Хорошо, что газон не стрижен, мягко. Это что тут? Ага, терраса. Зачем с этой стороны? Лучше бы там, с видом на реку. Вход здесь? Вот так дверища! Нет, в дом не пойдём, это успеется. Я хочу… Ага, вот по этой дорожке. Пойдём, Люшка. Хочу посмотреть. Ты обещал вид на реку, но пока что… Ох. Тут розовый куст. Осторожно, он хватается. Говорю, ты обещал вид на реку, но пока что… О-о! Вот где настоящая терраса! Это я понимаю. Шезлонги тут есть? Обязательно должны быть. Нет, не ищи, после. Смотри, с террасы вниз тропинка. Там мостки? Туда можно? Илья… Я…
Голос у неё сломался.
Я взял её за руку. Дрожала и была холодна. Нервничала Лидка. Не начался бы у неё от избытка чувств приступ. Хорошо, что я рядом. Когда с нею это случается, надо обнять, не выпускать, уложить в постель, лечь рядом, чтобы согрелась и смогла уснуть. Когда с нею такое – трясёт её, бормочет невнятно, холодная становится, как ледышка, – я знаю что делать. В первое время приступы меня пугали, но скоро привык и научился пресекать на корню. Вот как сейчас. Чего бояться, если есть простое, доступное
