поправил Мефодий, – Родион Мефодиевич, морского военного советского флоту – адмирал…
– А для нас, женщин, все едино. Пришел, дверь открыл, а вы заспавшись. Он и не велел будить. Кушать станете?
– Гости-то вечерние собрались? – спросил дед, не сразу отвечая на вопрос.
– Собираются.
– Начальство?
– А кто их знает. Мне-то ни к чему.
– Начальство, – солидно подтвердил дед. – Раз Женька такие харчи завернул жарить-парить – для начальства. Он на себя жмет…
Из-за того, что сын приходил за ним, настроение у старика исправилось. Он сел за кухонный стол, покушал толченой картошки с огурцом и мясной подливой, помакал хлеб в селедочницу, где еще оставался соус из подсолнечного масла с горчицей, и принялся за чаепитие, разговаривая на домашние темы с Павлой Назаровной, которую с ходу стал называть по-свойски – Назаровна. От него она впервые много и подробно узнала про семейство, куда определилась служить с нынешнего дня.
– Самая язвенная сука в нашем коллективе, – говорил дед, постреливая на стряпуху колкими глазками, – это, конечно, Ираидка. Папаня у ей был еще, ну тот, волею Божьею, помре… Сухо дерево завтра пятница, – старик застучал кулаком изнутри столешницы. – Ну тот был сука похлеще дочечки. Кипятку и то людям жалел. Ты, Назаровна, не мельтешись, примечай, чего тебе толкую, тебе им выть – для них служить. Я их наскрозь вижу – кто каков человек. Юрка, как я его прозываю, Егор, – парнишка ничего. Набалованный, спасу нету, у них и дохтур был, так тот его в задницу завсегда за свое вознаграждение поцелуями целовал. Известно: возвели мальчонку на великие верха. Но он ничего, добрый. Иногда закобенится, ему только не потакай. Евгений Родионович – как сказать? Ты не суди, что я тебе говорю. Это, Назаровна, для ориентиру, чтобы ты имела взгляд на суть и корень дела. В солдатах не служила?
– Да вы что? – удивилась Павла.
– А ничего: разве в нынешнюю войну службы для вас не было?
– Так годы же мои…
– Не в годах речь. В преданности Родине речь. Плесни чайку, да покрепче. Сахару не сыпь – я прикусничаю от века.
– Вина вам налить? – осведомилась Павла.
– Ни Боже мой! – сказал дед. – Мне еще с гостями гулять сегодня. Слушай-ка лучше…
И, хлебая чай, он рассказал с подробностями, что главный человек в семье, конечно, Варвара Родионовна – она и умна, и добра, и весела, и красива.
– С Евгением она вот так! – Дед сдвинул свои корявые кулаки один с другим. – И было это всю жизнь. Евгений – одно. Варя – другое. Оно и понятно…
Тут дед Мефодий надолго остановился на личности Евгения. Довольно точно, не щадя выражений, изобразил он черты характера молодого Степанова, которого не мог в свое время должным образом воспитать Родион Мефодиевич, ибо взял себе супругу с уже изготовленным ребенком.
– Так
