а утром готовит сыну блины или яйца всмятку. Мысли о том, насколько у нас с ним разная жизнь, помогали мне улыбаться и служили напоминанием, что он совершенно безобидный. Я убрала дневник в сумку и направилась в сторону огромного красного пикапа Роуз, который наконец появился под громкий скрежет музыки, доносившейся из динамиков.
– Бу-у-у! – завопил Брайан мне вслед.
Когда Роуз остановилась, я открыла дверцу и забралась внутрь. Она обрила волосы прошлой зимой, и сейчас они отросли и торчали во все стороны, такие же черные, как и у меня, только с красно-синим оттенком, которого не было раньше. Роуз любила ездить с открытыми окнами, чтобы волосы развевались на ветру, и когда она останавливалась, ей приходилось убирать их с лица.
– Привет, – услышала я ее голос из массы спутанных волос.
– Бу-у-у! – вопил Брайан, который стоял на тротуаре, махал руками и подпрыгивал на месте.
– Что это с ним? – удивленно моргая, спросила сестра, и я увидела ее бледное широкоскулое лицо.
– Он пытается меня напугать.
Она фыркнула, потом наклонилась вперед и показала ему средний палец. Моя сестра лучше всех на свете умела отшивать всяких придурков: она выставляла руку и с такой скоростью демонстрировала им этот самый палец, что казалось, будто мимо просвистел нож с выкидным лезвием.
– Говнюки вроде него – вторая причина, по которой я ненавидела школу.
– А какая первая?
– Отвратная еда. Мерзкие учителя. И я терпеть не могла делать уроки.
«Это уже три», – подумала я, но ничего не сказала, потому что Роуз переключилась на Брайана.
– Встанешь перед моим пикапом, и я тебе яйца раздавлю! – крикнула она.
– Бу-у-у!
– В твоем словаре есть другие слова, придурок?
– Просто поезжай, не стоит обращать на него внимания, Роуз, – тихо проговорила я.
Она повернулась ко мне.
– Сильви, если мы не будем давать отпор ему и типам вроде него, они никогда не оставят нас в покое. Никогда.
– Может быть. Но сейчас я бы хотела поехать в магазин.
Роуз громко выдохнула и, немного подумав, решила забыть о Брайане.
– Будем считать, что сегодня у придурка счастливый день. Иначе я бы вылезла и отделала его по первое число. – Она снова показала ему средний палец и нажала на газ.
– Бу-у-у! – вопил Брайан под визг наших гигантских шин. – Бу-у-у! Бу-у-у! Бу-у-у!
Он продолжал верещать, точно призрак в заброшенном доме на холме. Если вы, конечно, верите в такого рода вещи. Лично я и верю, и не верю. Но по большей части – да, все больше и больше – я верю.
Девять месяцев. Ровно столько времени прошло с тех пор, как погибли мои родители.
И тем не менее, несмотря на то что я сказала Брайану, вещи, которые мои родители держали в подвале – те, что возникали в сознании жителей Дандалка всякий раз, когда они смотрели
