его страсти ускользает прежде, чем он добрался до невыразимой точки встречи с любовью: уверенности. Взаимной уверенности. Мы трепещем, а боль настороже, она готова возникнуть вместе с сомнением, страхом, что все закончится прежде… прежде, чем мы обретем друг друга в этой неизъяснимой встрече, которая дарует нам радость, силу, незыблемость.
Сидя по другую сторону массивного деревянного стола, Анжелика не сводила с мужа горящих глаз. Она позабыла обо всем на свете. Сейчас на земле не существовало никого, кроме него. Его слова рождали в ее воспоминаниях картины их жизни. Общей, даже когда они были разлучены.
Жоффрей превратно истолковал ее молчание.
– Вы все еще на меня сердитесь! – произнес он. – За то, что произошло в эти последние дни… Я вас ударил!.. Скажите, что сильнее всего оскорбило вас в моем непростительном поведении? Ну пожалуйтесь, моя дорогая, ведь я так плохо вас знаю…
– Пожаловаться, – прошептала она. – На вас? На вас, которому я обязана всем?.. Нет, что вы… Скажем, есть вещи, мне не вполне понятные, потому что и я тоже знаю вас недостаточно хорошо…
– Например?
Анжелика медлила с ответом. Солнце нежной и глубокой любви вдруг растопило все ее сетования.
– Так это вы назначили Колена губернатором…
– А вы бы желали, чтобы я повесил его?
– Нет, но…
Жоффрей снисходительно улыбнулся:
– Да, понимаю!.. Подобное согласие двух мужчин, в то время как им следовало бы стать врагами из-за прекрасной Елены Троянской, довольно отвратительно… Вам это причиняет страдания?
– Немного… Но ведь это свойственно женщинам?
– Согласен… а вы восхитительны, – отвечал он. – Что же еще?
– Вы заставили меня об руку с ним войти в пиршественную залу…
– Признаю, это было неприятно. Простите, душа моя. Бывают моменты, когда, упорно сражаясь за что-нибудь, делаешь какие-то неловкие ходы… Возможно, я слишком хотел поскорее стереть из своей памяти… позабыть…
– А вы флиртовали с этой Иньес!
– С какой Иньес? – удивился граф.
– С испанкой, любовницей Ваннерейка… во время пира…
– А… теперь вспомнил. Долг хозяина! Разве не следовало мне утешить это очаровательное юное создание, ведь наш славный друг из Дюнкерка оказывал вам столько внимания. Тот, кто отравлен ядом ревности, питает жалость к тому, кто испытывает те же страдания…
Анжелика понурилась. Вместе с воспоминанием вернулась боль.
– Есть кое-что посерьезней, – прошептала она.
– Что же это?
– Западня на острове Старого Корабля! Завлечь туда Колена и меня – это так на вас не похоже!
Граф
