отмахнулся:
– Живёшь посреди леса, кто здесь кроме нас дураков ездит?
А лес шумел. Тихо, почти незаметно, но было слышно, как каждый листочек ударяется о другой. Звуки и цвета стали необычно яркими с момента возвращения.
Ощущение холода внезапно коснулось груди, будто к сердцу внутри приложили кусочек льда. Никита вздрогнул. Ещё секунду он стоял в оцепенении, а потом резко дёрнул цепочку из-под рубашки. Миниатюрный меч, заключённый в круг, сверкнул синим огоньком. Такого ещё не было! Впервые за три года медальон подал признаки жизни! И сердце неестественно сильно стукнуло в груди.
Антон врубил в машине музыку.
– Кир? – крикнул он. – Мы едем, или ты остаёшься?
Тот показался в дверях:
– Да иду, иду.
Елена тоже вышла на крыльцо проводить парней. Никита сел в машину, махнув ей рукой и не подав виду, что взволнован. Иначе, от вопросов не уйти.
«Камри» ещё с минуту выделывала манёвры во дворе, разворачиваясь, и, наконец, сверкая серебристыми боками, выехала за ворота.
Елена вернулась в дом и едва зайдя, вспомнила о посылке. Она достала небольшую картонную коробку, которую утром положила на полку. Посылка была адресована Никите, но он проспал весь день, и Елена совершенно забыла сказать о ней.
Женщина уселась в кресло, ещё раз просмотреть приклеенную скотчем бумажку со словами: «Никита, не открывай без меня, я приеду. Иван»
Елена усмехнулась. Это в его стиле – неожиданно исчезать и также появляться. Три года назад, когда Никита умирал от лейкемии, Иван приехал в больницу посреди ночи, с боем забрал её сына и увёз на два дня в неизвестном направлении. А когда привёз обратно, тот был совершено здоров.
Елена невольно вспомнила своё состояние, когда увидела результаты анализов. Долгие месяцы борьбы, химеотерапия, бледный, похожий на призрака, сын, весом сорок килограммов в двадцать четыре года… Всё это до сих пор снилось Елене. И просыпаясь от ужаса, она с облегчением вытирала слезы о подушку, вспоминая, что это закончилось.
Иван испарился в тот же день, когда вернул Никиту домой. И ни единого письма, ни звонка, ничего. Об этом чудесном исцелении Елена так ничего и не узнала. Сын молчал, как рыба, даже под пытками не сдался бы.
Единственное, что ей удалось услышать от него, так это имя девушки, с которой он встретился в доме Ивана, и которая подарила ему красивый медальон. Никита не снимал его никогда, ни на работе, ни в ванной, ни перед сном и очень часто сжимал его пальцами, долго не отпуская.
Елена сначала смеялась над ним, потом боялась за него, потом смирилась. А сейчас, терзаемая любопытством, она вскрыла коробку. Внутри оказалась очень красиво и богато отделанная деревянная шкатулка, но вот она не открылась. Видимо, нужен был ключик, который не прилагался. Елена потрясла шкатулку – ни звука. Она бы ещё попыталась, но на кухне внезапно зазвонил телефон. Взволнованный голос дежурного из больницы сразу заставил женщину собраться:
– Елена Алексеевна! Вы должны приехать! На электростанции опять авария,
