вином, стоящих на каминной полке, шел едва заметный парок. Нахальная кошка спала на подлокотнике кресла, не испытывая никакого почтения к сидевшему в нём вельможе, одетому в богатые одежды и бархатную накидку, подбитую мехом.
У вельможи, рослого и широкоплечего мужчины, было волевое лицо с крупными, запоминающимися чертами: высокий лоб и четко прорисованный профиль с легкой горбинкой носа и энергичной линией подбородка. Густые русые волосы, обрамлявшие лицо, были разделены на прямой пробор и спадали почти до плеч. Сидевший в кресле напротив юноша лет двадцати был копией мужчины, но гораздо более мягкой и утонченной, хотя во взгляде его голубых глаз читались та же гордость и ожидание повиновения от окружающих.
– Тебе надо было ехать с отрядом, – выслушав рассказ сына, сказал князь Лара, недовольно сдвинув брови. – Оборотень здесь, в Равнинном княжестве, в двух шагах от Эрсилдана!
– Как видишь, я справился и без отряда, – заметил Лотар, небрежно пожав плечами. – И смог быстро исполнить твое поручение, государь. Вот. – Он встал с кресла, снял с пояса небольшую кожаную сумочку и с поклоном вручил князю ее содержимое. – Смотритель библиотеки Тилара кланяется тебе и шлет то, что ты просил. Письмо и сверток.
Названные предметы – свиток пергамента с личной печатью Тоннада, смотрителя Тиларской библиотеки, и нечто продолговатое, завернутое в кусок темно-зеленого сукна, легли князю на колени. Ромуальд Лара ощупал суконный сверток и удовлетворенно кивнул.
– Хочешь знать, что там? – спросил он Лотара.
– Если на то будет твоя воля, отец, – тоном послушного сына и подданного ответил Лотар.
– Будет, – улыбнулся Ромуальд, – но не теперь. Эти предметы слишком важны, чтобы говорить о них впопыхах. Займемся делами после праздника. А пока я спрячу посылку Тоннада.
– Сам? – удивился Лотар. – Не прикажешь слугам?
– Не стоит их вмешивать. – Князь таинственно прижал палец к губам, потом улыбнулся, меняя тон на небрежный. – Кстати, о слугах. Этот парень, который спит на скамье в коридоре. Дориан, да? Зачем он тебе сдался? Мужик мужиком, у тебя таких слуг и в замке полно. Только свистни – сбегутся.
– Ты, прав, кончено. – Лотар почувствовал, как внутри растет напряжение, и повернулся к камину, чтобы снять с полки кубки с горячим вином и подать один отцу. – Но он спас мне жизнь, когда оборотень напал на меня в Арленской чаще, и я хотел как-то отблагодарить его. К тому же он очень усерден.
Меньше всего Лотару нравилось лгать отцу, но страшная клятва, данная Дориану, лежала на его устах, как печать. «Ничего плохого я не делаю, – сказал он себе, – даже наоборот. Под моим присмотром друид не сможет пользоваться волшебством в наших землях, а когда откроется проход на ту сторону, я прослежу, чтобы он вернулся в Железный лес, никому не причинив вреда».
– Поступай как знаешь, – отмахнулся Ромуальд и пригубил вино из кубка. –
