style="font-size:15px;"> Всю дорогу, машинально разглядывая сидящего напротив усатого господина, не отрывавшего взгляда от газеты, Мегрэ невольно спрашивал себя, что могло понадобиться Огюсту Пуану, да еще так срочно. И к чему такая таинственность?..
Все, что он знал об Огюсте Пуане, сводилось к тому, что тот был адвокатом из Вандеи. Кажется, из Ла‑Рош-сюр‑Йона. И что в политику он пришел далеко не в юном возрасте. Один из тех депутатов, которых избрали после окончания войны за их характер и доблестное поведение во время оккупации. Чем именно он тогда отличился, Мегрэ не знал. В любом случае, в то время как большинство его коллег пришли и ушли из парламента незамеченными, Огюст Пуан переизбирался раз за разом, а три месяца назад, во время формирования последнего кабинета, получил портфель министра общественных работ.
Никаких слухов, обычно сопровождающих политические фигуры такого масштаба, Мегрэ о нем не знал. О жене вовсе ничего не было известно, о детях, если таковые у него имелись, тоже.
Когда комиссар сошел на станции бульвара Пастер и поднялся на улицу, желтый туман сгустился еще больше. Мегрэ даже почувствовал капельки влаги на лице. Бульвар был совершенно пуст, лишь чьи-то шаги удалялись в сторону Монпарнаса, и оттуда же раздавались свистки отходящего от станции поезда.
Кое-где окна еще светились в темноте, навевая ощущение покоя и надежности. Такие дома, не бедные и не богатые, не старые и не новые, с почти одинаковыми квартирами, обычно населяют люди среднего достатка: профессура, служащие, мелкие чиновники, которые каждое буднее утро садятся в метро или в автобус, обязательно в одно и то же время, минута в минуту.
Мегрэ нажал на кнопку звонка, проходя мимо консьержки, буркнул что-то нечленораздельное и направился к лифту.
Узкий лифт, рассчитанный на двух пассажиров, медленно, но плавно и бесшумно начал подниматься мимо залитых тусклым светом лестничных площадок. Двери, ведущие в квартиры, были выкрашены одной и той же темно-коричневой краской, и такими же одинаковыми были половики у дверей. Оказавшись на пятом этаже, комиссар позвонил в левую дверь, которая открылась тут же, будто кто-то стоял за ней, держась за ручку.
Это был Пуан. Он обошел комиссара, сделал три шага к лифту и отправил его на первый этаж. Мегрэ по рассеянности не подумал этого сделать.
– Прошу прощения, что обеспокоил так поздно, – проворчал Пуан. – Сюда, пожалуйста…
Мадам Мегрэ была бы разочарована. Меньше всего Пуан походил на министра, по крайней мере такого, каким она их себе представляла. По росту и телосложению он походил на комиссара, только был массивнее, жестче, как бы грубее. Его прямые простоватые черты лица, нос и губы, казалось, были высечены из конского каштана.
На нем был скромный серый костюм, неприметный галстук. Все явно куплено в магазине готового платья. В глаза прежде всего бросались лохматые, густые, как усы, брови и почти такие же длинные волоски, покрывающие руки.
Пуан, со своей стороны, тоже
