с пряжей, в другой изготавливали подносы и подсвечники. Следующая комната была полна рулонов ткани и бобин с нитками. Швейная мастерская. Я застыла на месте, пытаясь представить себе образ мамы – юной швеи, склонившейся над отрезом шелка. Но, к своему отчаянию, я смогла увидеть маму такой, какой я ее знала, – сломленной годами непосильного труда женщиной, – и от этого воспоминания у меня мучительно сжалось сердце.
– Вы кого-то ищете?
Я резко обернулась и растерянно уставилась на высокую стройную молодую женщину со светлой кожей и в равной степени светлыми волосами в девственно белом фартуке. Она пристально смотрела на меня, а на ее лице недоверчивость боролась с любопытством.
– Я ищу миссис Тьюкс, – наконец выдавила из себя я.
Она еще несколько мгновений меня разглядывала, но затем, видимо, решила, что я не представляю собой опасности.
– Пойдемте.
Она привела меня в дальний конец зала, к двери с резным рисунком виноградной лозы и цветов. Меня изумило то, что простая экономка может жить в комнате, украшенной лучше, чем самый богатый дом моей деревни.
Дверь была приоткрыта, но девушка остановилась и постучала.
– Войдите, – раздался властный голос.
По сравнению с сумрачным Нижним Залом комната показалась мне светлой и уютной. Большое окно, расположенное напротив двери, выходило во двор. Возле одной из стен стоял стол, заваленный бумагами и книгами, а над ним висел гобелен с изображением льва и единорога. У противоположной стены расположились кровать и сундук, инкрустированный цветной резьбой. Если это комната экономки, то в какой роскоши должна жить королева! – мысленно ахнула я.
Миссис Тьюкс сидела у стола и молча смотрела на меня. Мне еще предстояло узнать, что она руководит при помощи молчания, а не воплей. На фоне всеобщей суетливости она резко выделялась безмятежностью и спокойствием. Она умела привлечь к себе внимание людей, битком набитых в комнате, всего лишь произнеся несколько хорошо подобранных слов. Мне было сложно определить ее возраст. На ее круглом лице залегли морщинки, а волосы заметно поседели, но в глазах не было и следа усталости, присутствующей во взгляде женщин из моей деревни. Она была одета в простое черное платье, своими просторными складками скрывавшее раздавшуюся и округлившуюся с годами фигуру.
Я склонила голову, как научила меня делать тетя Агна в знак уважения к старшим.
– Меня зовут Элиза Далрисс, – произнесла я. – Вы должны были знать мою маму, Мэйрин.
– Мэйрин.
Миссис Тьюкс медленно прошептала это имя, как будто эти звуки дались ее голосу с большим трудом. Она встала из‑за стола и подошла ближе, чтобы рассмотреть меня получше. Затем она положила ладонь мне на плечо и улыбнулась.
– Теперь я вижу,
