Жослина. Он сумел возбудить в ней новые ощущения, отличные от удовольствия, которое доставлял ей муж.
«Теперь у меня есть Киона, моя светлая дочурка! Он сделал мне прекрасный подарок, но она никогда не узнает, кто ее отец».
– Тала, что с тобой? – спросила Эрмин, которая тоже зашла в сарай.
– Стараюсь успокоиться – меня охватил страх при мысли, что мой сын окажется по ту сторону океана, – ответила она. – Тошан – плоть от плоти моей! Что с ним будет в такой дали от нас?
Тронутая этими словами, молодая женщина подошла к свекрови. Она с радостью утешила бы ее, но между ними было принято оставаться сдержанными и не проявлять своих чувств.
– Тала, я тоже места себе не нахожу! Но мы не можем помешать ему действовать так, как велит его совесть. Умоляю, выслушай меня! Я пошла вслед за тобой, чтобы кое-что тебе предложить.
Эрмин боялась, что Тала тут же оборвет ее. Но этого не случилось.
– Продолжай… – вздохнула индианка.
– С моей стороны было глупо предлагать отвезти Киону в Валь-Жальбер, хочу извиниться за это перед тобой. Но я могу снять в Робервале дом сына Мелани Дунэ. Бедняжка умерла год назад в больнице. Дети переехали. Они обосновались в Дебьене в нескольких километрах от Шамбора. В начале осени они искали надежного жильца, а ключи оставили в мэрии. Представь себе, Тала, как вам с Кионой там будет удобно, а мне – спокойно. Я буду часто к вам приезжать. Прошу тебя, подумай! Я оплачу все твои расходы. Мой музыкальный дар делает счастливыми тех, кого я люблю.
Молодая женщина не сводила с Талы своих нежных голубых глаз, с нетерпением и надеждой ожидая ответа.
– Никто в Валь-Жальбере не будет знать, что вы зимой живете в Робервале. И даже если узнают, какая разница! Мама не всевластна! Ты можешь жить там, где захочешь!
– Я согласна! – ответила Тала, молча поразмыслив несколько минут. – Твое предложение разрешает то, что меня мучило. Я боялась этого долгого уединенного существования, не столько из-за себя, сколько из-за Кионы. Она обрадуется. Ради своей дочери, ради ее улыбки я подчинюсь законам бледнолицых. Я украшу для нее елочку. Я не верю в вашего Бога Иисуса Христа, но Анри часто рассказывал мне про чудеса, о которых говорится в Новом Завете. Эти прекрасные сказки вскружили голову Мадлен. Нужно быть осторожной! Я не хочу, чтобы Киона стала такой же набожной, как белые люди. Довольно того, что ее крестили в таком возрасте, когда она была еще не способна выбирать себе веру. Мне это не по сердцу!
– Не важно, главное, что боги твоих предков и мой милосердный Бог защитили Киону. Ее благословили, я чувствую это в душе. О, Тала, какое облегчение! Я позабочусь о вас, а как только будут новости от Тошана, я приеду к вам.
Осунувшаяся индианка одобрительно и устало кивнула Эрмин.
– В таком случае нам есть чем заняться сегодня. Нужно уложить ваш багаж, провизию и накрепко запереть все двери. Я уеду завтра на санях вместе
