на сцену сорвал с ее губ поцелуй; однако молодая женщина не придавала этому больше никакого значения. В разгар спектакля можно было позволить некоторые вольности, которые, разумеется, могли бы шокировать людей из хорошего общества и с прочными моральными устоями, как, например, Маруа, их соседей по Валь-Жальберу.
Словно читая ее мысли, Тошан добавил:
– Я также опасаюсь Симона! Ты в его вкусе, он всегда так считал. А девушки у него сейчас нет.
– Ты просто насмехаешься, – стала отчитывать его Эрмин, – я всегда относилась к Симону как к брату. Мы росли вместе. А малышка Шарлотта влюблена в него по уши. Если он будет крутиться возле меня, я сумею поставить его на место. В любом случае, поскольку он не женат, то, наверное, уже обручился.
– Насколько я его знаю, вряд ли, – заметил Тошан.
– Ты решил расстаться со мной, – снова сказала она жалобно, – а теперь начинаешь ревновать, когда я здесь и умираю от любви к тебе.
Кончиками пальцев она погладила его тело, а потом начала обводить контур его лица. Он вздохнул и с грустью неотрывно смотрел на нее.
– Моя женушка, моя драгоценная перламутровая женушка, поклянись, что ты мне не изменишь! Иначе, когда вернусь, я убью своего соперника и закончу свои дни в тюрьме.
– Обещаю вести себя разумно, – ответила она. – Я буду так занята в Валь-Жальбере, разрываясь между Бетти, мамой, детьми и поездками в Роберваль, чтобы удостовериться, что твоя мать и Киона ни в чем не нуждаются! У меня столько дел, которые отвлекут меня, но я буду ужасно скучать по тебе. Как-то ты сказал, что по земле пролегают незримые пути, которые ведут туда, где нам предначертано оказаться. Прошу тебя, постарайся не потеряться и вернуться ко мне, любовь моя!
Он поцеловал ее в лоб и нежно погладил роскошную белокурую копну волос.
– Как это возможно – не вернуться к тебе? – сказал он. – Пиши мне, родная, и посылай фотографии детей. Присматривай как следует за Мукки. Он шаловливый, непослушный, с ним нужно быть твердой. Жослин наверняка сумеет с ним справиться. Когда я согласился, что тебе будет лучше в Валь-Жальбере у родителей, я смирил гордыню. Но мысль о том, что мой сын должен будет подчиняться твоему отцу, мне не по нраву.
– Не волнуйся! – ответила Эрмин успокаивающим тоном.
Она не осмелилась сказать ему, что этой ситуации можно было бы избежать, останься они всей семьей здесь, на его земле.
– Дай мне слово, что будешь верной и терпеливой! Дай мне слово, что ты не выйдешь замуж, если я пропаду без вести! – добавил он веско. – Пропасть без вести – не значит умереть. Жди меня долго! Сила моей любви приведет меня к тебе.
Она заставила его замолчать и бросилась ему на шею. Они стали целоваться снова и снова, потрясенные глубиной охватившего их счастья, едва они коснулись друг друга. Та же ненасытная жажда наслаждений перенесла их в волшебный мир любви, где не существует ни печали, ни войн, а есть только один-единственный человек, которого любишь, его кожа, его тело и восторг, разделенный
