Эрмина, усаживаясь рядом с ним. – Сердечный приступ – это не шутки! К тому же мама мне не сообщила никаких деталей.
Жослин с жадностью разглядывал свою дочь. Эрмина была одета в голубое платье с широкой юбкой, сверху – белый шерстяной жилет. Это был достаточно простой наряд, удобный для путешествия в поезде. Ему нестерпимо захотелось погладить ее по золотистым волосам, которые, казалось, озарили его палату с белыми стенами.
– Да, мое сердце не выдержало, и это неудивительно, – сказал он, опустив глаза. – Мне придется пробыть здесь еще пару недель. А потом нужно будет принимать лекарства. И разумеется, не перенапрягаться и не нервничать.
Эрмина погладила его по щеке. Она испытывала явное облегчение.
– Мой дорогой папочка! Я буду о тебе заботиться. И Шарлотта с Мадлен тоже. Сейчас они ждут меня в городе. Мне хотелось побыть с тобой наедине.
– Спасибо тебе, дочка. Так даже лучше, учитывая то, что я должен тебе сообщить.
– Что случилось? – тут же встревожилась она. – Папа, посмотри мне в глаза. У тебя плохая новость, я это чувствую. Господи, ты плачешь! Неужели что-то с Кионой?
– Да, я очень беспокоюсь за свою дочь, – подтвердил Жослин. – Но это не самое худшее, Эрмина. Тала умерла.
Он решил сказать ей это прямо, не тратя время на преамбулу.
– Что? Тала умерла? Но это невозможно! Что случилось? Несчастный случай?
– И да и нет. Она угасла от травмы груди. Ее лягнула лошадь, и, думаю, у нее были сломаны ребра, которые могли пробить легкое. Она харкала кровью. Без медицинской помощи у Талы не было шансов выжить.
Эрмина не могла в это поверить. Она вспомнила гордый силуэт своей свекрови, которая была небольшого роста, но всегда держалась очень прямо, с высоко поднятой головой. У нее были поразительные черты лица, пристальный взгляд и кожа цвета подгоревшего хлеба.
– О нет! Я так ее любила! А Тошан… Он больше никогда ее не увидит. Боже мой! Дети… Как же они будут плакать!
Она зарыдала. Жослин немного приподнялся и взял ее за руку.
– Будь мужественной, моя милая дочка. Мне тоже очень тяжело. Она умерла у меня на руках.
Эта важная деталь немного утешила молодую женщину. Дрожащим голосом она попросила его все рассказать. Когда Жослин закончил свой рассказ, они плакали оба, но каждый по своей причине.
– Боже, моя бедная Тала, вы ее сожгли! – возмущалась Эрмина. – Вы с Шоганом осмелились сделать это! Как вы до этого додумались? Ведь вы буквально стерли ее с лица земли, не оставив следа! Папа, нужно было похоронить ее и усыпать могилу дикими цветами. Что вы натворили!
– Девочка моя, но Шоган сам меня к этому подтолкнул. У нас не было никакого инструмента, чтобы выкопать могилу. А я пообещал Тале разыскать Киону. У меня была только одна мысль в голове – скорее найти ее и увезти с собой.
По бледным щекам Эрмины текли слезы. Ее красивые голубые глаза были устремлены на распятие, висевшее над кроватью.
– Киона! Бедная малышка Киона! Куда они ее увезли?
Женщину
