ее оптимального размера и особого лака. Домбра, балалайка, гусли тоже звучат, и на них тоже можно играть даже классическую музыку, но их звук случаен, он не «извлечен» сознательно мастером, а просто случайно обнаружен.
Главное, что утверждает гуманистическая идеология, – это новый режим человеческой жизни, режим «бесконечной пластичности», основанием которой являются «необходимые избыточности», сконцентрированные исключительно в индивидуализированной воле человека, преодолевающей «силу привычки».
В сфере политической практики требование «необходимых избыточностей» первым отразил Н. Макиавелли: людей необходимо воспринимать такими, какие они есть, т. е. не идеализировать. Люди очень разные: они преданны и коварны; они честны и лживы, следовательно, в политической жизни отсутствует неизменное, раз и навсегда заданное легитимное основание политической власти, такое, например, как воля Бога. В политической жизни все изменчиво, следовательно, только от политика зависит, достоин он называться великим именем Государь или нет, сможет ли он завоевать и удержать власть или нет. Главная рекомендация Макиавелли государям – это всегда быть начеку, жить в режиме сосредоточенной «воли к власти». Этот принцип избыточен по отношению к династическо-наследственному принципу власти, где если и проявляется «воля к власти» человека, то только в случайной форме. Поэтому для Н. Макиавелли существует два вида государств: «старые», с явно выраженным династическо-наследственным признаком, и «новые». В первом легко завоевать власть, но так же легко ее утратить, во втором же все наоборот – сложнее завоевать, но легче удержать. В первом, в отличие от второго, «государь» не испытывает опыта борьбы за власть и осознанно не сосредоточивает свою «волю к власти», с передачей символов власти ему передается сама власть. Поэтому только тот достоин политической власти, кто в лучшей степени смог сконцентрировать личные и материальные ресурсы и победить в борьбе за власть. Государственность – это своего рода творчество индивида. Эту ситуацию очень метко и точно охарактеризовал замечательный швейцарский историк культуры Я. Буркхардт, рассматривающий «государство как сознательное, основанное на расчете творение, как произведение искусства»[140].
Программа научного знания, которая разрабатывалась в это время, тоже избыточна по отношению к прагматическому знанию. Прагматическое знание – знание, которое строится на основаниях полезности, выгоды, приспособляемости, и оно достаточно для воспроизводства человеческой жизни. Есть воспроизводство, но нет расширенного воспроизводства, нет «прибавочной стоимости» знания. Есть передача знания, но нет его производства, т. е. знание служит различным целям: религии, идеологии, непосредственной выгоде – истина служит кому-либо или чему-либо, но не служит сама себе.
Показательна в этом плане научно-философская программа Ф. Бекона. Его учение о процессе познания и теория идолов ярко демонстрируют
