style="font-size:15px;"> Должен признаться, я был потрясен, и пришел в себя не прежде, чем удалился от ее дома на порядочное расстояние. Нужно было обдумать, как избавиться от этой проклятой вздорной шлюхи. Вам это все покажется одной из обычных печальных развязок любовных похождений Флэшмена, но я задерживаюсь на этой истории не без основательной причины. И не только потому, что она, на свой лад, была самой классной штучкой, которую мне выпало счастье оседлать; или потому что я каждый раз вспоминаю про нее при виде расчески. Этого было бы недостаточно. Нет, мое оправдание лежит в том, что это была первая моя встреча с одной из самых выдающихся женщин в моей жизни – или в жизни всех людей девятнадцатого века, коли уж на то пошло. Кто бы мог представить, что Мэри Элизабет Розанна Джеймс будет носить корону, править великим королевством и впишет в историю имя, сравнимое с именами мадам Дюбарри или Нелл Гвинн[11]? Так вот, она была девчонкой Флэши на недельку, а этим уже можно и похвастаться. Но в свое время я был рад, слиняв от нее, и не только из-за ее обращения: вскоре мне стало известно, что она рассказала о себе не всю правду. Так, например, выяснилось, что ее муж-вояка подал на развод; знай я об этом раньше, предпочел бы менее сомнительную постель. Не говоря уж о неприятном социальном аспекте – быть замеченным в таких делах – я разводов в принципе не одобряю.
Но в каком-то смысле она оказала большое влияние на мою жизнь – при ее посредстве я свел знакомство с блистательным Отто. Можно еще сказать, что именно благодаря ей между нами возникла размолвка, переросшая в будущем во вражду, да еще какую!
Но всего этого могло не быть, не натолкнись я на него снова – по чистой случайности – примерно месяц спустя. Произошло это у Тома Персеваля в Лестершире, куда я с компанией приехал посмотреть, как Ник Уорд колотит местных бойцов, и немного поохотится в угодьях Тома.[12] Там были молодой Конингем – совершенно бесшабашный игрок;[13] старина Джек Галли, бывший некогда чемпионом Англии, а теперь заделавшийся фабрикантом и членом палаты общин; еще с дюжину парней, которых я не помню, ну и Спидикат, конечно. Когда я поведал ему, как провел ту ночь, он только расхохотался и воскликнул: «Везунчик Флэши! Что ж, как известно, удача любит отважных!» Он постоянно просил меня рассказывать всем, как было дело: сам он сидел в грязной каталажке с пьянчугами, а я тем временем тискал красотку.
Большая часть компании к моменту моего приезда уже гостила у Тома, и, встречая меня в холле, последний сказал:
– Все они хорошо друг друга знают, за исключением одного иностранца, от которого мне так и не удалось избавиться, черт его дери. Приятель моего дяди, ему очень хочется посмотреть на наши сельские развлечения. Беда в том, что он жутко задается, и кое-кто из наших парней уже сыт им по горло.
Я ничего не подозревал до тех самых пор, пока, войдя вслед за Томом в оружейную комнату, откуда слышались веселые возгласы парней, коротающих холодную ночь за пуншем у жаркого камина,
Мадам Дюбарри – фаворитка французского короля Людовика XV; актриса Нелл Гвинн – возлюбленная английского короля Карла II.
Ник Уорд провозглашался чемпионом Англии после того, как побил Джеймса Берка по прозвищу «Глухой» в сентябре 1840 г. и Бена Гоунта в феврале 1841 г. Три месяца спустя он проиграл Гоунту матч-реванш.
Второй маркиз Конингем был среди жертв Майнор-клаба мистера Бонда: за два вечера в 1842 году он спустил как минимум 500 фунтов.
