рукой. – Горячо пообещал Амир.
– Я уверен в тебе, как в самом себе. – Голос отца едва заметно дрогнул.
Джибраил как-то внезапно встряхнулся, даже помолодел. Теперь, когда самое главное уже сказано, остались одни детали. Он был готов спланировать сражение, разработать тактику и стратегию – и победить.
Лишь значительно позже, когда юноша уже пошел готовить все необходимое для воплощения плана в жизнь, Амир понял, что отец так и ни разу не назвал имени. Имени врага. Имени брата.
Глава 5
Роскошное небо кружилось, звезды водили хороводы, как водят его крестьянские девушки в русских березовых рощах. Березки такие белые-белые, девушки румяные и упитанные, а ленты у них в волосах разноцветные – алые, зеленые, бывает, что и синие. Еще и не так бывает… Только почему при этом тошнит, Злата понять не могла. А тошнило, и голова кружилась, даже с закрытыми глазами это было понятно – открывать их пока было рановато, но врожденное любопытство взяло свое. Мир вокруг пару раз мигнул, покачнулся, но после остановился и прояснился.
Полутемная маленькая комната, на столе горела единственная свеча в золотом подсвечнике, а в кресле у кровати сидела женщина средних лет и не сводила взгляда со Златы. У женщины было умное узкое лицо, не очень красивое, но благородное; кожа смуглая, выдававшая в ней уроженку Востока, и прекрасные глаза – темные, миндалевидные, про такие говорят – глаза лани. Женщина была одета в скромное темно-серое платье, обрисовывавшее фигуру, расшитое цветными и серебряными нитями. На шее блестела нитка жемчуга.
Злата попробовала повернуться – и обнаружила, что привязана к кровати. Веревки не резали тело, но держали крепко, и невозможность встать сильно разозлила девушку.
– Развяжите меня, – приказала она незнакомке.
Женщина не пошевелилась; Злате показалось, что она даже не моргает. Но она, конечно же, моргала, она была живая, только вот не понимала или не хотела понимать то, что ей говорили.
– Где я?
И на этот вопрос ответа не было. Как и на последующие. Злата быстро поняла, что незнакомка с ней общаться не будет, и умолкла: зачем тратить время и силы на то, что все равно бесполезно?
Комната была какой-то безликой, как будто специально, чтобы не дать Злате угадать, где она находится. Белые стены, никаких картин или украшений, пустой стол – только свеча горит. Окон не было. И давила на уши тишина.
Все говорило о том, что она находится в истинно мусульманском доме: никаких картин на стенах (изображения людей и животных строго запрещались), стрельчатый дверной проем, мраморный пол, покрытый ярким ковром. Впрочем, какие глупые мысли, чего она еще ждала от Дамаска? Если она по-прежнему в Дамаске. Злата не знала, сколько прошло времени с момента нападения в переулке, день или час, или, может быть, неделя. Во рту ощущался странный травяной привкус, может быть, ее опоили чем-то. Злата снова попробовала заговорить с неподвижной женщиной, и опять та не пошевелилась и не ответила.
