что Дарий еще не готов разделить его точку зрения, Гидарн решил вначале заставить того усомниться. Ему было хорошо известно родовое высокомерие младших Ахеменидов.
– А что ты об этом знаешь? – сразу заинтересовался Дарий.
– Немного… Только то, что он родился через семь месяцев после женитьбы Кира на вдове Спитама. И то, что слухи о его незаконном происхождении царь быстро пресек, назначив младенца сатрапом Мидии.
– Но ведь рожают и в семь месяцев…
– Случается, – неохотно согласился Гидарн. – Но бывает и так, что сама женщина не знает от кого у неё ребенок.
– Значит это всего лишь догадки, – огорчился Дарий.
– Конечно, но если их сопоставить с его поведением, и с тем как он относится к нам персам – можно уже делать выводы.
После чего Гидарн неожиданно предложил оставить большую часть воинов здесь, пояснив, что появление рядом с царской крепостью четырех сотен персов обязательно насторожит Спитака.
– …А нам сейчас это совсем ненужно.
Согласившись, Дарий все пытался уяснить для себя прав или нет приятель в своем отношении к Бардии. Завтра предстоял тяжелый день, а он еще долго не мог заснуть, стараясь найти ответы на одолевавшие сомнения.
Плохо спав, утром Дарий проснулся в дурном настроении и сразу подумал, что Гидарн, по-видимому, прав. Младший сын Кира, если тот даже им был, уже сделал свой выбор, и он – Дарий тоже должен его сделать. И пусть боги решают, кто из них прав. Хотя тут же сын Гистаспа пообещал себе постараться сделать все, чтобы переубедить царя не следовать пагубным советам Спитака.
К тому времени Гидарн уже отобрал несколько десятков воинов из азатов Кармании и Персии, которые поедут вместе с ними в Сакайватиш34, где находился царь. Все остальные должны были укрыться в обнаруженной неподалеку поросшей кустарником балке и дожидаться там их возвращения. Отсюда до царской ставки оставалось не более четырех-пяти фарсахов.
Крепость Сакайватиш, построенная Киаксаром35, должна была оберегать мидийскую столицу от набегов саков. Но граница вскоре передвинулась далеко на север, и, утратив военное значение, крепость еще при Астиаге пришла в полное запустение. Восстановили её только при Камбисе, когда она стала одним из мест летнего проживания мидийского сатрапа. Тогда же внутри крепости построили довольно скромный дворец ставший теперь царским.
Дарий был в этих местах впервые и присматривался ко всему с неподдельным интересом. Первое что бросилось в глаза – дома здесь стояли отдельными группами, и только у самой крепости шла сплошная застройка. Сама же крепость не произвела на него впечатления, в отличие от царской цитадели Акбатан она не поражала мощью.
«…И все же, – отметил он про себя, – взять эти стены, возвышающиеся на полтора десятка локтей36, будет нелегко».
Заметив
Сакайватиш – точнее Сикаяуаватиш, мидийская крепость и столица области Ниссайя.
Киаксар – мидийский царь, отец Астиага, при нем Мидия освободилась от господства скифов.
локоть – 440 миллиметров, царский – 532,8 миллиметра.
