руками за покачнувшуюся елку и встал на ноги. Но тело не обрело былую силу. Неожиданно быстро туман стал рассеиваться. Через пять минут развиднелось совсем. Петр в одиночестве стоял на холме в смешанном лесу. Справа поднималось солнце, едва просвечивающее сквозь плотные облака.
«Что за чертовщина такая? Солнце вроде вот, а не понятно где. Куда топать, не знаю. Придется идти как Ивану Сусанину по всему лесу, пока на тропку не выйду. Вот проклятье! Наверное упал и башкой о камень… А все остальное привиделось. Но грудь побаливает. Если стреляют во сне, то ощущение боли быстро проходит, стоит лишь проснуться. Точно. Наверное сначала потерял сознание, а потом вздремнул. Не иначе как леший, подлюка, забавляется! Больше не на кого и думать-то. Ну попадись мне!.. Я тебе шишек-то на голове наставлю! Будешь у меня рогатым!»
– Павел Васильевич – живой еще? – Петр сам удивился, что впервые назвал тестя по имени.
– Давай, топай своей дорогой, – услышал он внутри испуганный голос тестя: – И не трожь меня, охломон несчастный.
– А почему же я несчастный? – ухмыльнулся Петр.
– Потом увидишь, – продолжая трястись от страха, непонятно сказал тесть.
– Нет, – обиделся Петр: – Ты мне все-таки объясни!..
Но тесть замолчал и куда-то исчез. По крайней мере Петр его не чувствовал явственно, так как раньше.
– Спрятался, старый пенек, – злорадно хмыкнул Петр и медленно побрел вниз, стараясь идти по прямой, чтобы мутное пятно солнца оставалось справа.
– Расскажи хоть, что со мной стряслось? – попросил он своего сожителя. Но тот упорно молчал и, как показалось Петру, свернулся где-то в его глубине калачиком, решив уйти в медвежью спячку.
– Трус ты, – презрительно буркнул Петр, почуяв, что Павел Васильевич чуть-чуть дернулся, но не взвился, как это делал раньше, если его оскорбляли.
– Ну и черт с тобой, – махнул рукой Петр, расслышав за деревьями далекое рычание дизельных автомобилей. Он понял, что там была дорога.
И только сейчас почувствовал, что его затылок сверлит взглядом какая-то зараза. Он оглянулся, но сзади никого не было.
«Вот ведь пакость! Если поймаю, укушу за самое сокровенное, – пообещал Петр. – Тогда узнаешь, как пялиться на меня со спины», – и неожиданно почуял, что силы стали восстанавливаться. Однако это его почему-то не обрадовало, хотя идти стало легче. А до этого казалось, что попал во что-то плотное и прорывается словно сквозь воду.
Через полчаса Петр вышел к широкой автомагистрали и сразу понял – это окружная дорога вокруг города. Он свернул налево и пятнадцать минут спустя вышел на проселочную дорогу, за кюветом которой оставил своего «Жигуля».
Машину нашел быстро, но что-то в ней было не так. Петр обошел ее вокруг и удивился: каким образом вокруг «копейки» так быстро выросла трава, доходившая ему до колена? На дворе уже давно осень, а трава будто об этом не знает. Заглянул под днище. Там тоже все заросло.
