сомнения, понимают ли все они, чем мне обязаны…
– Ты должен им напомнить, – закивала Хенет. – Я, твоя смиренная, преданная Хенет, никогда не забуду, что ты для меня сделал… Но дети бывают неразумны и эгоистичны, слишком высоко себя ставят, не понимая, что лишь выполняют твои указания.
– Истинная правда, – сказал Имхотеп. – Я всегда считал тебя умным человеком, Хенет.
Женщина вздохнула:
– Жаль, что другие так не думают.
– В чем дело? Кто-то тебя обидел?
– Нет-нет… то есть они не хотели… они просто привыкли, что я должна трудиться не покладая рук – и я делаю это с радостью… но доброе слово и благодарность… это было бы так приятно…
– В чем я тебе никогда не отказываю, – заявил Имхотеп. – Помни, что это твой дом.
– Твоя доброта безмерна, господин, – поблагодарила Хенет и, помолчав, прибавила: – Рабы приготовили горячую воду и ждут в купальне… а после того, как ты совершишь омовение и оденешься, тебя зовет к себе мать.
– Моя мать? Да-да… конечно…
Имхотеп немного смутился, но тут же поспешил скрыть свою растерянность:
– Разумеется… я и сам собирался… Передай Исе, что я приду.
II
Иса, облаченная в свое лучшее льняное платье в складку, с удивлением и насмешкой смотрела на сына.
– Добро пожаловать домой, Имхотеп. Ты вернулся к нам – и, как я слышала, не один.
Собравшись с духом, Имхотеп смущенно ответил:
– Значит, тебе уже сказали?
– Естественно. В доме только и разговоров об этом. Говорят, девушка красива и очень молода.
– Ей девятнадцать, и… э-э… она не урод.
Иса рассмеялась – презрительным старушечьим карканьем.
– Ну да, – сказала она, – седина в бороду, бес в ребро.
– Дорогая мать, я решительно не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Ты всегда был глуп, Имхотеп, – невозмутимо ответила Иса.
Мужчина выпрямился и сердито сплюнул. Как правило, он был исполнен сознания собственной значимости, но мать всегда умела пробить броню его высокомерия. В ее присутствии он всегда чувствовал себя маленьким. Насмешливый огонек в ее почти слепых глазах приводил его в замешательство. Иса – следовало это признать – никогда не была высокого мнения о его умственных способностях. И хотя Имхотеп не сомневался в верности своей самооценки и в том, что на причуды матери не стоит обращать внимания, ее отношение неизменно наносило удар по его самомнению.
– Разве это так необычно, когда мужчина приводит в дом наложницу?
– Нет, конечно. Большинство мужчин глупы.
– Я не понимаю, в чем тут глупость.
– Неужели до тебя не доходит, что присутствие этой девушки нарушит согласие в доме? Сати и Кайт будут вне себя и начнут подзуживать мужей.
– Им-то какое дело? Разве у них есть право возражать мне?
– Нет.
Имхотеп
