истинной веры в богов.
Ренисенб изумленно смотрела на него:
– Как ты можешь такое говорить, Хори? У нас очень много богов – так много, что я даже не могу вспомнить всех. Например, вчера вечером мы рассуждали о том, каких богов предпочитаем. Себеку нравится Сохмет, а Кайт обязательно молится Месхенет. Камени всегда клянется именем Тота, потому что он писец. Сатипи предпочитает Гора, бога с головой сокола, и нашу местную богиню Меритсегер. Яхмос говорит, что нужно молиться Птаху, потому что он создал все на свете. Мне самой больше нравится Исида. А Хенет молится нашему местному богу Амону. Она говорит, среди жрецов распространяются пророчества, что однажды Амон станет главным богом всего Египта, поэтому она приносит ему подношения даже теперь, когда он еще младший бог. И еще у нас есть Ра, бог Солнца, и Осирис, перед которым взвешивают сердца мертвых.
Ренисенб умолкла, чтобы перевести дух. Хори ласково улыбался ей:
– А в чем разница между богом и человеком, Ренисенб?
Она с удивлением посмотрела на него:
– Боги… они умеют творить чудеса!
– И всё?
– Я не понимаю, о чем ты, Хори…
– Я имею в виду, что для тебя бог – это всего лишь мужчина или женщина, которые умеют делать то, на что не способны обычные мужчины и женщины.
– Ты говоришь такие странные вещи! Я тебя не понимаю…
Ренисенб озадаченно посмотрела на него, потом перевела взгляд на долину, и ее внимание привлекла необычная сцена.
– Смотри! – воскликнула она. – Нофрет разговаривает с Себеком. Она смеется… Ой! – Ренисенб задохнулась. – Нет, ничего. Мне показалось, он собирается ее ударить. Она возвращается в дом, а Себек поднимается сюда.
Появился Себек, мрачнее тучи.
– Чтоб ее крокодил сожрал, эту женщину! – воскликнул он. – Мой отец совершил ужасную глупость, когда взял ее в наложницы!
– Что она тебе сказала? – полюбопытствовал Хори.
– Оскорбляла меня – как всегда! Спросила, доверил ли мне отец еще раз продать лес… У нее язык как жало змеи. Я бы ее убил.
Он сделал несколько шагов по площадке, подобрал камень и швырнул вниз, в долину. Камень ударился о скалу, и этот звук, похоже, доставил удовольствие Себеку. Он поднял камень побольше и отпрыгнул назад, заметив свернувшуюся под ним змею, которая подняла голову. Змея с шипением поползла прочь, и Ренисенб увидела, что это кобра.
Схватив тяжелый посох, Себек яростно набросился на змею. Ловкий удар отбросил ее назад, но Себек продолжал хлестать ее; голова его откинулась назад, глаза блестели, с губ слетело какое-то слово, которое Ренисенб не расслышала.
– Прекрати, Себек, остановись – она мертва!
Мужчина замер, затем отбросил посох и рассмеялся:
– Одной ядовитой змеей меньше.
Он снова рассмеялся и стал спускаться по тропинке. К нему вернулось хорошее настроение.
– Мне кажется, Себеку… нравится убивать, – тихо сказала Ренисенб.
