злополучная опухоль уже родилась и все эти годы жила и росла в ней. В школе, в институте, на работе, в загранкомандировках, когда зачала, вынашивала и родила ребенка… А он? Что же такое вытворяет он? Теперь, когда Юльке как никогда нужны постоянно его забота и внимание? Его любовь?
Как это было? Прекрасно и
юно! нет уж на свете
девочки Юльки.
Прокараулил, прокараулил.
«Киндзмараули», «Киндзмараули».
Помнишь? – Волшебная наша
поездка!
«Маячила» армия, пришла
повестка. Мы оказались с Юлькой
в Казани,
«Татарская кухня» – обед
в ресторане. Не знал он вина,
сигареты и женщин, Был пацаном,
со спортом «повенчан». Юлька
сказала: «Хочу вино!»
Как это было давным-давно…
– Хочу вина! – сказала Юлька.
– Да ты чо? – испугался он, – я не пью, мне нельзя, тренер убьет!
– Твой тренер в Уфе. Знать не знает.
– А режим?
– Ты как знаешь, а я хочу вина. – Юлька была непреклонна. Делать нечего. Подозвал официантку.
– Можно нам заказать немного вина? Что вы нам посоветуете?
– Попробуйте Киндзмараули.
– А оно красное или светлое? – Юлька корчила из себя бывалую.
– Это красное темное вино.
– Фи! Не хочу. Принесите нам лучше светлое.
– Ну что вы, девушка! Это очень редкое и вкусное вино. Его очень любил Сталин.
– Сталин? – Юлька расширила глаза. – Это меняет дело. – Несите нам целую бутылку. И еще… Принесите нам, пожалуйста, пачку «В.Т.».
Герман охренел от такой наглости. Юлька как с цепи сорвалась. Пошла в загул.
– Да ты что, Юлька? Это уж слишком! Курить не будем!
– Ну, милый, надо же в жизни все когда-нибудь попробовать…
Им было тогда по восемнадцать. Они приехали в Казань, на историческую родину своих родителей. И в ту ночь Юлька стала его женой.
Первая сигарета, бокал вина —
первый. И женщина в жизни —
тоже первая.
Самая первая! Пугливая.
Нервная. Юлька-Юлька!
Милая стерва!
Жаркое лето, казанские улочки,
Мамина родина, и Юлькиной матери – родина тоже.
Ночь наша в номере, рядом с «булочной» —
Юленька, девочка, где ты, Боже?
Я ли тот мальчик? Ах, юность, юность!
Кажется, это было вчера…
Нежный такой, тоненький пальчик…
Тщетно над Юлькой дрались доктора.
Когда в дверь позвонили,
