земле, полной врагов, можно было думать только о самом главном. Старик умер не из-за своей враждебности, а потому что слишком тяжело, слишком холодно было выживать.
В хижине стало темно, Исамар зажег огонь и подбросил дров.
Он снял куртку, рубашку, штаны и развесил их сушиться.
– Тебе тоже надо просушить одежду, – сказал он.
Она сняла плащи и разложила у огня, но лишь повернулась спиной к огню, чтобы просушить платье.
– Сорочка не просохнет, – заметил Исамар. – Лучше снять платье.
– Ты мне не отец и не муж, я не буду раздеваться перед тобой.
– Я не настолько дикий, чтобы бросаться на первые попавшиеся сиськи.
– Я не сниму платье.
Когда спина стала горячей, Тола снова повернулась лицом к огню. Она не могла наслаждаться теплом огня, как бы он ни растапливал ледяной холод этого дня. Огонь очага, на котором готовят пищу, был таким же, как тот, что сжег ее дом. Как тот, в котором сжигали заживо ее соплеменников.
Что-то находилось в долинах. Не убийцы-норманны, не испуганные фермеры. Это было что-то темное и тяжелое, конец всему. Оно ползло сквозь черную ледяную ночь прямо к ней.
Исамар был неутомим. Она знала, что у него на уме, ей не нужно было озарения, чтобы это понять.
– Ляжешь со мной? – спросил он.
– Нет. – В нем не было похоти, только звериный страх. Это казалось ей удивительным.
– Я тебя спас.
– Я не лягу с тобой. Моя семья погибла. Мой жених убит. Я брожу по собственной земле, грязная и промерзшая. Я не лягу с тобой, человек страха.
– Если направишь этот нож на меня, – сказал он, – умрешь здесь. Ты зависишь от меня. Если ударишь меня ножом и я умру, то и ты умрешь. Ударишь меня, но я не умру – ты умрешь.
Он держался на расстоянии, но глазами уже овладел ею.
– Ты потратил много сил, чтобы найти меня. Я не думаю, что ты убьешь меня. И если приведешь меня к тем, кому я нужна, я расскажу им обо всем, что между нами было, хорошего и плохого. Если это будет плохое, то я потребую мести, прежде чем выполнить то, чего они от меня хотят.
– С тобой много хлопот.
– Я не причиню тебе никаких хлопот, если ты не причинишь их мне.
После этого он утих.
Тола смотрела на огонь и не давала себе спать, чтобы мысленно оглядывать долину. Но это алчущее плоти существо, крадущееся через холмы, замкнуло ее дух в сердце. Исамар развел огонь посильней, и они уснули рядом с ним.
Пробудившись перед рассветом, она стала тормошить Исамара.
– Норманны где-то рядом, – сказала Тола. – Надо уходить.
День занимался мрачный, но у них не было другого выхода, кроме как идти в горы, чтобы спрятаться от всадников.
Начался буран, и они провели день, укрывшись за небольшим выступом скалы. Дикарь умел поддерживать костер, почти не тратя дров. Он выкопал ямку, а затем прорыл дальше нору под уклоном, чтобы ветер подпитывал огонь.
