кверху в знакомом с детства жесте. В тот же миг цепкая ладонь Проводника сомкнулась на ее запястье. Туман сгустился. Умолкли звуки. Истаяли запахи. Нина словно провалилась в глубокий сон.
Нина слышала голоса. Много голосов. Да, Москва очень большой город. В последние десятилетия, после того, как в результате террористических атак иблисситов Лондон, Париж и Мадрид подверглись значительным разрушениям, Москву стали называть вечным городом. Как Рим. Но с Римом семью Нины не связывало ничто. Совсем другое дело – Москва. Ной, ее отец, появился на свет в этих местах.
Но голоса! Их присутствие становилось мучительным. И еще взгляды. Бесцеремонные, волнующие, внимательные, они сновали по ее телу подобно хлопотливым тараканам. Ей припомнились женщины Афганистана в длинных, до пят одеяниях и платках. Там внимательный, нескромный взгляд считается оскорблением. Нина оглянулась. Нет, такой одежды здесь не купить, а жаль. Голоса не умолкали, и Нина невольно заслушалась.
– Дева-воительница, – говорил первый голос, женский.
– Ты имеешь в виду камуфляж, дорогая? – отвечал второй голос, принадлежавший мужчине. – Мне не нравятся девушки в такой одежде. Странная мода. Да устойчивая к тому же! Зачем скрывать под такой невзрачной одеждой прекрасную фигуру.
– Она слишком худая. Слава богу, мода на худобу миновала в середине Большой Войны. Даже если эта девушка хорошо питается, поправиться намного сложнее, чем похудеть. Я сочувствую ей. Она так несовременна!
– Но одежда, милая моя! Все закрыла, все спрятала! Где, спрашиваю я тебя, ложбинка между грудей? Где округлости попы и бедер? Где колени и лодыжки? У нее длинные ноги и прямая спина – этого не скроет даже балахон военного покроя. Но как рассмотреть все остальное? Она ничего не показывает!
– Посмотри на меня, милый, и ты все это увидишь!
Нина осторожно обернулась. Сладкая парочка расположилась за одним из столиков кофейного магазина. Обоим чуток за сорок – сущие дети. Мужик лощеный, в возмутительно красных штиблетах. Баба – сильно накрашена и полуобнажена. Вот уж у кого и коленки, и ложбинки – все напоказ. А еще имя Божье всуе упоминают!
– Эх, показать бы тебе, пидорок, мои достоинства. Да пощажу, пожалуй. Не ослеп бы от восхищения! – пробормотала Нина, поворачиваясь к прилавку.
Там на полках были выставлены различные сорта бразильского кофе. Молодая девушка в фартуке и косынке подавала ей раскрытые короба. Нина нюхала, стеснялась, пытаясь совершить мучительный выбор между лучшим и хорошим.
– Да вы возьмите разного понемножку, – заметив ее сомнения, предложила продавщица. – Я запакую хорошо. Товар не выдохнется. Довезете до дома в сохранности. Вы ведь не москвичка?
– Я? Нет! – просто ответила Нина и, помедлив, добавила: – А что, так заметно? Я последую вашему совету и возьму всего понемногу. И чаю тоже.
Продавщица вежливо улыбнулась в ответ и принялась паковать товар.
– А те двое, за столиком – мужик и баба – они москвичи? – поразмыслив,
