продрав глаза и увидев в дверях Ингу, уткнулся лицом в подушку, а незнакомый парень поспешно вскочил, обнажив при этом перед дамой свои худосочные телеса. Прикрывая свое сокровище, он отвернулся, и, наша-рив под подушкой трусы, стал наспех одеваться. А Инга, не отрывая глаз, смотрела на его тощую, с шишками позвонков, спину, на которой красовалась цветная татуировка – бабочка. Парень шевелил лопатками, и издалека казалось, что бабочка помахивает крылышками.
Он оделся быстро, хоть и с трудом попал в штанины своих узеньких штанов «в облипочку» из какой-то блестящей ткани. Набросил на плечи пеструю рубашку, и пронесся мимо Инги, теряя на ходу шлепанцы. Через секунду она услышала, как внизу щелкнула закрывшаяся за ним дверь. А еще через минуту за домом взревел двигатель, и автомобиль вынесся на проселочную дорогу.
Стас все это время лежал, уткнувшись носом в подушку. Он, кажется, даже дышать перестал. И когда осмелился взглянуть на жену, ее уже и след простыл. Только ключи от дома остались лежать на полу в спальне.
Выматерившись вполголоса, но в сто этажей, Стас вылез из-под одеяла, надел белый махровый халат, валявшийся у кровати, допил прямо из горлышка коньяк – бутылка с остатками напитка стояла на полу, подождал две минуты, и, когда алкоголь тепло побежал по жилам, отправился к жене.
Он знал, что не будет никаких разборок. Инга не была истеричкой, и никогда не устраивала ему допросов с пристрастием, не допытывалась и не пыталась узнать тайное. И это было плохо, что она не скандалила. Потому что, в скандале можно было выложиться по полной программе. В споре, как известно, рождается истина. Разборка в семье могла хоть что-то объяснить, если объяснить что-то вообще в данной ситуации возможно. А когда женщина молчит, все его доводы будут словно булыжники падать в воду, и даже волну не нагонят.
Инга стояла у окна в большой просторной кухне. Мыслей в голове не было, кроме одной – ее предали. Причем, предали так, что даже поплакаться в этом она никому не может. На работе сказать, что застукала мужа в постели с мужиком – боже упаси! Сказать сыну и брату – тоже нельзя. Просто стыдно. Да и слов подходящих не найти. Слава богу, отец не дожил до этого дня. Вот уж кто бы докопался до всего сам! Да так, что пух и перья летели бы от муженька.
– Инь, – Стас Воронин как привидение в своем белом халате возник у нее за спиной и слегка тронул Ингу за рукав, от чего она брезгливо передернулась. Не смогла сдержаться, хоть и хотела. – Инь! Я прошу тебя – выслушай…
Инга так воспитана была, что если ее о чем-то просят, не могла отказать. Просит Стас – выслушай, и она вынуждена выслушивать, хоть ее и выворачивает наизнанку от его слов, от его еще такого родного вчера запаха, а сейчас противного и тошнотворного.
Инга промолчала, и Стас занудил.
Как она раньше не замечала, что он постоянно нудил?! Не говорил, а именно нудил, даже если это
