с нацистской партией, возложили на Гитлера сформирование правительства. Нацистское правительство поддержали владельцы крупных промышленных предприятий, такие, как Крупп, сталелитейные гиганты «Крафт дореш фройде» – «Сила с помощью радости». Предприятия, поддерживаемые нацистами, купили рабочих, значительно подняв уровень их жизни, несравнимый с прошлым их положением. Каждый рабочий мог купить малолитражный автомобиль марки «Фольксваген» – «народный автомобиль». Каждый рабочий получил бесплатный радиоприемник. Рабочий ощутил поддержку власти. Создание разветвленной сети шоссе, охватившей всю Германию, давало работу массе безработных. Сознание десятков миллионов немецких граждан насиловала с невероятной силой нацистская пропаганда. Германия, раздираемая хаосом, финансовыми трудностями, жаждала устойчивой власти и созрела для диктатуры Гитлера.
Наоми вспоминает и записывает диалог между Гейнцом и его подругой коммунисткой Гердой.
– В последние месяцы, – рассказывает Герда с печалью в голосе, – Эрвин взбунтовался против партии, и ее политики. Он считает, что такая политика просто фатальна, что такие лозунги, как «Гитлер придет к власти, а за ним придем мы!», уверенно приведут к катастрофе. Он ведет пропаганду на встречах против партии. Ты понимаешь, Гейнц, именем партии он атакует ее, и…
– Но он ведь свободный человек, и имеет право выразить свое мнение, – удивляется Гейнц.
– Нет, – ужесточает Герда свой голос, – это дни предвыборной борьбы, дни войны. Не имеет права человек на частное мнение. Он должен подчиняться. Я не согласна с Эрвином.
– А если совесть ему не позволяет вести себя согласно линии партии, что он должен сделать?
– Нет у человека двойной совести, Гейнц. Человек, который занимается общественной деятельностью, должен и вести себя соответственно общественной совести, а не, согласно совести личной, надуманной.
– Но, Герда!
– Все эти вещи были тебе всегда чужды, Гейнц, я знаю.
– Верно, – с нескрываемым удовольствием смотрит Гейнц ей в лицо. От волнения у нее раскраснелись щеки, и в глаза вернулся решительный огонь, который так воспламенял его сердце. – Но, – добавляет он озабоченно, – я всегда хотел понять, как могут люди жертвовать жизнью во имя политики.
– Это не во имя политики, – прерывает его Герда, – политика только средство, и если оно порой грязно, цель это главное, а средства могут быть и нечистоплотными.
– Даже так? Все средства?
– Да, все средства! – решительно отвечает она. – Перед лицом врага, который не чурается никаких средств, и ты должен воспользоваться его же средствами, чтобы провалить его мерзкие замыслы…
Инга Леви никак не может понять, какое отношение имеет ее подружка Марго к нацистскому шествию, зарисованному Вольдемаром Шпацем.
– Ты не понимаешь, – волнуется Шпац, – я обязан
