горчичники!»
Я рванул в соседний переулок, добежал до дома бабы Гали, взлетел на второй этаж и нетерпеливо забарабанил в двери.
– Баба Галя! Это я! Коля! Откройте! Я горчичники от матери принес! Для Генки! Спите все, что ли?
Нет ответа. Ну, где же она? Неужели ее нет дома? Но куда же она могла пойти? Может у соседки? Я продолжал колотить в дверь еще какое-то, казавшееся нескончаемым, время. Наконец, тихий голос бабы Гали донесся из-за двери.
– Тише, тише, Коленька. Гена спит. Сейчас открою.
Я слышу, как ключ медленно проворачивается в замке. Ну же! Давай! Еще один оборот! Лязг щеколды. Скрежет цепочки. Ну, наконец-то!
Дверь приоткрылась и на пороге появилась баба Галя, бабушка Генки. Я не дал ей сказать ни единого слова и впихнул ей в руки горчичники.
– Держите Ваши горчичники! Все, я побежал!
– Куда ж ты так летишь, Коля? Гена тебя все утро прождал, пока не уснул. Не зайдешь, что ли?
– Потом, баба Галя, потом! Там евреев в Германию отправляют! И Машу Бланк тоже! Я потом зайду и все расскажу, – прокричал я, прыгая вниз по ступенькам и распугивая спавших на них котов.
Я выскочил на улицу и уже через несколько минут был у полицейского участка. Людей стало меньше. Я бешено завертел головой в надежде увидеть Машу. Но ни ее, ни ее родителей нигде не было видно. Где же она? Неужели они уже уехали? Я увидел, как два закрытых грузовика в начале переулка медленно выворачивают на Подольскую. В третью машину, помогая друг другу, все еще забирались люди. Может быть она уже там, в машине? С почти физической болью, непомерная тоска парализовала мои мысли. «Увидеть Машу!». Только эта единственная мысль все еще билась в моем оцепеневшем мозгу и полностью завладела всеми импульсами и движениями моего тела. Я рванул к машине, смешался с садящимися в нее людьми и уже через несколько секунд запрыгнул внутрь.
Я уселся на пол и уперся в чью-то чужую спину. Борт машины поднялся, с лязгом закрылись засовы, края брезента опустились и грузовик, дернувшись, медленно начал движение. После солнечного света глаза еще не привыкли к темноте и, невозможно было разглядеть ни одного лица.
– Маша, – тихо позвал я, – Маша, ты здесь?
– Я Маша, – чей-то девичий голос донесся из темноты.
Но нет, это не ее голос! Это точно не ее голос! Неужели ее здесь нет?
– Я ищу Машу Бланк, – уточнил я.
– Может быть, она в другой машине, – кто-то произнес за моей спиной, – перед нами еще две машины были.
– Ты не переживай, мальчик. Мы все едем в одно место. На вокзал. Там вы и встретитесь, – какая-то женщина сочувственно попыталась меня успокоить.
«Хорошо. На вокзал – так на вокзал. Наверняка, Маша уже будет там».
Я представил, как она удивится, увидев меня на вокзале.
