выдержка!» – одновременно и восхитился и испугался я.
Но я решил так просто не сдаваться, решил ещё как-то напомнить ей о той злополучной репетиции поставить примадонне в пару того самого партнера, который репетировал вместе с убитой – пусть он служит живым напоминанием её злодейства. «Кто был назначен Аллой Константиновной на роль Дона Карлоса? – обратился я к труппе. – Прошу на сцену». На сцену поднялся тот самый прыщавый длинноволосый раздолбай, которого я отметил ещё в первый день, да-да, тот, что из-за своей худобы и высокого роста извивался как моя любимая вермишель в кастрюле. Я вспомнил, что уже при первом беглом взгляде отметил в актере полное отсутствие темперамента. Такие флегмы, угодив в театр, всегда мечтают сыграть роль Гамлета. Ну, что же, будем отплясывать именно от этого. Он, кажется, вполне интеллигентным человеком.
Добившись того, что моя отравительница заняла место на сцене и получила партнера, я решил немедленно дистанцироваться от неё подальше, поэтому занял место в зале за режиссерским пультом. Следующей моей задачей было продержаться от неё на этой дистанции как можно дольше. Я начал репетицию.
«Кто такой, по-вашему, Дон Карлос?» – спросил я долговязого актера. Тот замялся: «Кто, кто? Испанский гранд». «И всё?» Волосатый юноша пожал плечами… «А что он тут делает, этот гранд, за кулисами какого-то задрипанного площадного театрика?» – не унимался я. «Он пришел посмотреть на Лауру.» – тихо ответил флегматичный актер. «Зачем? Зачем ему, гранду, смотреть на какую-то девку из подворотни? Ему, что, светских дам мало?» – наседал я. «Я не знаю, – виновато признался флегматик. – Ваша предшественница нам так объясняла: мол, благородный гранд пошёл в народ». «Царствие ей небесное, моей предшественнице, – невольно вырвалось у меня. – Делать ему больше нечего, как в народ ходить». Большая часть актеров перекрестилась. Я решил загладить свою бестактность и стал брать этого флегматичного парня за живое: «Во-первых, Дон Карлос – это единственный порядочный, просвещенный человек посреди этого сброда, который пришел к Лауре. Вот, например, как вы». Юноша покраснел от удовольствия. «Наверняка в руках у Дона Карлоса томик кого-нибудь из латинских историков или философов», – высказал догадку я и тут же понял, что попал в точку. Мой «Дон Карлос» покраснел ещё больше и достал из-за спины руку, в которой и впрямь оказалась какая-то книга. Светоний. «Жизнь двенадцати цезарей»,» – пояснил длинноволосый. – Я её и впрямь читаю на репетициях… – а потом вдруг, покраснев уже сверх всякой меры, добавил, – даже на ваших». Актер, да и вся труппа, рассчитывали, что я сейчас разорусь, но я решил всех обескуражить. «Правильно! Вот это и надо играть. Вокруг бордель, пикантная шлюха, а он сидит и читает Светония, – с энтузиазмом воскликнул я и вдруг увидел, что мой энтузиазм актер не разделяет. Я решил выложить главный козырь. – Дон Карлос это тот же Гамлет, образованный, просвещенный, с возвышенной душой, которого лишь
