древнему камню и распростерся перед Баалом, выкладывая ему все те домашние дела, от которых хотел сбежать:
– Дорогой Баал, моя жена Керит мечтает жить в Иерусалиме, где обитает бог ее отца. Мой же дом в Макоре, здесь, рядом с тобой. Но сделай так, чтобы я удачно построил туннель, чтобы царь Давид увидел его и призвал меня в Иерусалим строить здания, которые ему нужны во славу Яхве. – Смиренно склонившись перед своим богом, Удод с такой силой сжал голову руками, словно старался сокрушить себе череп. И лишь когда боль в сдавленных висках стала нестерпимой, он расслабил сильные пальцы и закончил молитву: – Баал, я прошу не для себя, потому что сам я согласен жить и здесь. Но моя жена Керит должна быть в Иерусалиме. Там ее бог. Ее сердце там. Великий Баал, сделай так, чтобы мы попали в Иерусалим.
Никогда ранее он не осмеливался в этом признаться ни себе, ни своей жене, но теперь, поделившись с Баалом, он не увидел никакого противоречия в том, что просил его отправить их в Иерусалим, где будет строить храмы в честь Яхве. Мешаб, непреклонный моавитянин, услышь он эту странную молитву, преисполнился бы отвращения. Мужчина должен хранить приверженность лишь своему богу.
Последующие две недели Удоду было не до системы водоснабжения. Он занимался поисками работы для своих рабов. Стены города возведены, двор храма вымощен, скоро будут завершены и хранилища зерна. Если в самое ближайшее время он что-нибудь не придумает, его надежную команду разбросают по всему царству. Поэтому он попытался снова возбудить интерес правителя к идее шахты и туннеля, но тот оказался не в состоянии осознать ее возможности, и Удод помрачнел. Ему отнюдь не полегчало, когда жена задала вопрос об их будущем.
Стоял теплый весенний день. В это время года вся Галилея напоминает огромный цветущий сад. Керит пошла в оливковую рощу, чтобы набрать цветов и украсить ими жилище. Домой она вернулась усталой и решила принять ванну и переодеться. Наряд она себе выбрала, повинуясь минутному капризу, но мужу он нравился больше всех: из серой шерсти с желтыми полосами по подолу и у обшлагов, а также кулон с янтарем, сиявшим, как послеполуденное солнце. Встретив Удода у дверей, она поцеловала его и воскликнула:
– Ты только посмотри на эти цветы! – И когда он обратил на них внимание, она почему-то бросила: – Мне будет не хватать Галилеи, когда мы отсюда уедем.
Он напрягся, а затем спросил:
– И куда же мы уедем?
Но прежде чем Керит ответила, Удод уже знал, что она скажет.
– Твоя работа здесь завершена. И мы поедем туда, где нужны строители. В Иерусалим.
Взяв ее за руку, он привлек Керит к себе и поцеловал:
– Я очень хочу, чтобы ты была там. Но я вот думаю…
– Понадобишься ли ты там? – (Его опасения вызвали у нее веселый смех.) – Яхбаал, ты лучший строитель во всем царстве. И все это знают.
Они замолчали, боясь разговора, который должен был внести полную ясность. Строитель не решился рассказать о своих страхах, связанных с Иерусалимом, а Керит еще не
