и вновь водрузил на голову. Пошел вдоль строя. В тиши после рева двигателя снег очень громко скрипел под его парадными ботинками.
Весьма не понравилось Евахнову, что старшина Кучин небрит. И уже готово было сорваться с языка Евахнова «Два наряда вне очереди», но вспомнил товарищ генерал о цели визита и решил на этот раз парня простить.
– Товарищи бойцы! – Он остановился и закачался с пятки на носок перед строем. Хрусть-хрусть, хрусть-хрусть. – От имени командования Вооруженных сил России поздравляю вас с Днем Рождества!
– Ура!!! – коротко рявкнула дюжина глоток – так, словно рявкала сотня, а то и тысяча бойцов.
– Однако не стоит забывать, товарищи воины, что международная обстановка… Доровских, я к кому обращаюсь?.. Продолжает оставаться крайне напряженной…
Генерал запнулся, шагнул к мичману Мильяну, крайнему слева, и похлопал того по груди. Вроде как поощрительный жест. Но на самом деле генералу просто показалось, что под шинелью у мичмана припрятана бутылка. Действительно – просто показалось.
– Не стоит забывать, что наше государство и с суши, и с моря окружают государства, которые не могут простить нам…
Тут генерал заметил, что рядовой Шикин его совершенно не слушает, что пялится рядовой куда-то за спину генерала и что лицо рядового вытягивается, вытягивается, вытягивается… Бац – и челюсть отвисла.
– Ладно, – снисходительно махнул рукой Евахнов. – Отставить лекцию о международном положении. Согласно приказа («Приказу», – дружно, но мысленно поправили мегатонники командира) верховного командования сегодняшний день объявляется праздничным. И в ознаменование праздника на территории вверенного мне объекта У-18-Б решено провести торжественный вечер. Вольно! Разойдись! Веселитесь, бес с вами.
И генерал повернулся лицом к пятерым фигурам, среди которых суетился и мешал полковник Авакумский.
А там, а там…
Одна из фигур, закончив подключать аппаратуру, устало откинула с лица капюшон, встряхнула головой – и по плечам рассыпалась грива иссиня-черных волос. Фигура оказалась девушкой. Девушкой? Девушкой! Одна, две, три, четыре, пять, расчет окончен – все девушки! И какие! Не красивые, нет – сногсшибательно красивые. Без всяких сомнений, хотя глаза у всех подруг были завязаны траурными ленточками – из соображений секретности. Пятеро высоких, стройных, большеротых, большезубых, наверное, большеглазых, смуглых жгучих брюнеток снизошли на территорию сверхсекретного военного объекта. Эдакие необъезженные кобылицы. В шеренге мегатонников кто-то гулко сглотнул.
– Отделение, разойдись! – Дневальный продублировал приказ вместо опешившего командира отделения сержанта Кудлатого, и только тогда столбняк отпустил тела бойцов. Бойцы нерешительно сломали строй, не отрывая взглядов от нежданных гостей.
Полковник Авакумский продолжал что-то строго втирать гостьям, но гостьи его не слушали. Наконец полковник раздраженно покачал
