Вот таким ножом. Понимаешь, старуха, которой под сто, уже не ходила, и, естественно, все оказывали ей больше внимания – подушку поправят, одеялом укроют, тапочки поставят у кровати… А молодухе обидно…
– Какой молодухе?
– Ну, которой восемьдесят! – расхохотался дежурный. – И однажды она не стерпела, взыграло ретивое! Оказывается, страсти-то не угасли в душе у старушки! Пошла на кухню, взяла нож и давай этим ножом ткать столетнюю свою сестрицу во что попало!
– Так они еще и сестры?
– Родные!
– И что же дальше? – Касьянин продолжал набрасывать строчки будущей заметки.
– А что… Недолго мучилась старушка в злодейских опытных руках. Испустила дух.
– Как же поступили с престарелой убийцей?
– Под белы руки – и в отделение. Здесь и переночевала. У нас тут столько народу перебывало – все хотели на бабулю посмотреть, отказывались верить!
– А она?
– Дули всем вертела. Потом устала и прикорнула в уголке.
– А дальше?
– В психушку отправим, пусть там разбираются.
Касьянин набросал заметку, прочитал, вычеркнул несколько строк, кое-что дописал, но все это не имело слишком большого значения, нужен был ударный заголовок, именно он все решал, от этих двух-трех слов зависел успех как маленькой заметки об убийстве, так и большой статьи о криминализации общества. Касьянин посмотрел в окно, еще раз перечитал заметку, покусал шариковую ручку и, не колеблясь, вывел на оставленном свободном месте: «Ровесница Октября зарезала ровесницу века».
– Сойдет, – пробормотал он, окинув заметку беглым взглядом. – Вполне сойдет.
В этом заголовке было все, что требовалось от Касьянина, – и ощутимая ирония, и необычность преступления, и в то же время ему удалось передать озлобленность, которая все больше охватывала даже самых законопослушных граждан.
Редактор прочитал заметку, поднял глаза на стоявшего у стола Касьянина и некоторое время молча смотрел на него без всякого выражения на молодом лице.
– Ну? – не выдержал, наконец, Касьянин.
– Теперь ты все понял?
– Что понял-то? Что понял?
– Насколько тебя нам не хватало.
– Тогда ладно, – облегченно пробормотал Касьянин. – Тогда ничего еще… А то я уж подумал, что нюх потерял, удача отвернулась, старость пришла.
– Еще что-нибудь найдешь?
– Попытаюсь.
– Попытка – не пытка, как говаривал отец народов. Поднатужься, Илья, ладно?
До конца рабочего дня Касьянин в бескрайней криминальной жизни города выловил историю о том, как некий гражданин с пистолетом в руках ворвался в банк и ограбил его на девять тысяч семьсот четыре доллара восемнадцать центов – как раз на ту сумму, которую банк отказывался вернуть гражданину. Потом подвернулась ориентировка – одна кавказская группировка
