не понимаете. Да вы и ослепли бы сразу, – она с жалостью посмотрела на Антона, – если бы вдруг прозрели. А так, – живете себе спокойно в неведении.
– Но ведь, – задумался Антон – он теперь мог уже более или менее нормально думать, – звезды же большие. Как же эта, как ты говоришь, звезда Арон, может быть тут, в земле?
– Ой, «кротик», какой ты глупый, – девочка тихо хихикнула. – Ну как же можно сравнивать мертвое и живое? Да разве и правильно судить по размеру о том, что внутри? Ведь вы даже сами, люди, – ну как вас можно оценивать по вашей величине? Здесь на Земле очень много животных, которые намного крупнее вас. Однако по знаниям и внутреннему миру вы по сравнению с ними просто гиганты.
– То есть ты хочешь сказать, что этот Арон живой?
– Конечно, живой, – ответила девочка, – потому-то он легко и умещается в Земле. В смысле же знаний и души – это настоящая звезда. И она действительно огромная.
– И люди попадают на нее после смерти? – Антон не уставал задавать вопросы.
– Да, – ответила девочка. – Когда они умирают, они начинают видеть и даже чувствовать немножко. Не сразу, конечно, а постепенно. Однако, – она вновь посмотрела на Антона, – я никогда не слышала, чтобы вы могли прозреть при жизни.
Антон промолчал. Все это было так странно и даже нелепо, что у него просто не было слов. Как же он, простой, ничем не примечательный служащий мог вот так запросто взять и увидеть то, чего не видел никто и никогда. Весь этот чудесный свет, что шел из-под земли. Все то сияние, яркое, прекрасное, согревающее. И почему никто не видел этого до него, и не мог? Много вопросов было еще у него в голове, а задавать их сейчас, в таком месте, да еще и, с позволения сказать, таком вот виде он попросту постеснялся. Но девочка разрешила все сама.
– Прощай, «кротик», – произнесла она тихо. – Я не могу здесь более оставаться, нельзя мне. У нас, элов нет иммунитета к свету звезд, и здесь очень жарко. Но прошу тебя, – она внимательно посмотрела на Антона, – помоги другим. Их много еще тут, – она указала в сторону поселка. – Ты можешь теперь.
Тут она вплотную подошла к Антону, взяла его за руку и поцеловала ее.
– Да, – продолжила она, – ты можешь теперь лечить, я чувствую. Помоги им, «кротик».
После этого девочка повернулась чуть в сторону и, с усилием сложив губы, громко свистнула. И тут же послышались очень мощные словно бы взмахи огромных крыльев. А вот уже и ветер с весьма приличной силой толкнул Антона в спину, и наконец откуда-то сверху чуть ли не камнем спикировало вниз некое невероятное чудище. По виду так просто доисторический птеродактиль. Девочка ловко запрыгнула на него, посмотрела на Антона еще раз и, присвистнув, взмыла в воздух.
– Люн, меня зовут Люн, – крикнула она уже издалека и даже не оборачиваясь.
Сам же Антон, провожая ее взглядом, отчего-то размышлял теперь лишь об одном. Он вот никак не мог для себя понять,
