1271. Я созерцаю мыслью Огонь, жреца призывания, подателя Сокровища, сына силы, кому ведомо все рожденное, Огонь, подобный просветленному и знающему все рожденное.
Огонь, что совершенен в паломническом жертвоприношении, Бог с высоко поднявшимся жадно горящим голодом[59] (hungers), жаждущим костра подношений света, струи света, вливаемой в него как жертвенное возлияние.
2. Тебя, могущественнейшего для жертвоприношения, как приносящие жертву, да призовем мы – старшего из Ангирасов, Просветленного, призовем тебя нашими мыслями, о Яркий Огонь, нашими просветленными мыслями, человеческий жрец призывания[60] , окружающий всё, словно небо, Муж с власами пылающего света, да будет он взлелеян людьми за пылкую настойчивость (urge).
3. Озаряя множество вещей своей широко сияющей энергией, он становится тем, кто прокладывает себе путь сквозь пытающихся навредить нам, как боевой топор он рассекает их – тех, кто хотел бы навредить нам, он, под чьими ударами даже сильный сваливается, даже прочно стоящий падает как [срубленные] деревья; силой преодолевающий, он пробивается вперед и не отступает – подобно воинам-лучникам, с поля битвы не уходит он.
4. Даже прочно выстроенное поддается ему, как тому, кто знает: ему приносят жертвы, дабы быть защищенными движениями его пламенной энергии, жертвуют Огню, чтобы он охранял нас. Во многие вещи входит он и раскалывает (hews) их своим горящим светом, словно деревья, – даже то, что прочно укреплено, он разрывает своей энергией и превращает в пищу для себя своей энергией даже то, что прочно укреплено.
5. Мы созерцаем мыслью[61] эту его полноту на высших уровнях, этот Огонь, что виден в ночи ярче, чем днем, ибо его неуходящая жизнь ярче, чем днем. Тогда его жизнь подхватывает и поддерживает нас как прочный дом, укрытие для Сына, – нестареющие огни движутся к счастью испытанному, и к тому, что еще не испытано, движутся его нестареющие огни.
6. Он многошумен как воинство ураганных ветров, проносящихся над плодородными полями, наполненными нашим трудом, проносящихся над пустошами[62] . Он принимает и пожирает подношения, он – око интуиции жертвоприношения, совершаемого правильным путем; так все люди охотно следуют путем этого радостного и радующего Огня, как путем, ведущим к счастью.
7. Когда в его двукратной силе песнопевцы, на которых снизошло озарение, пламенные провидцы (flame-seers)[63] Бхригу совершили поклонение ему и сказали ему слово, когда они добыли его трением своего почитания – Пламенные Провидцы, Огонь становится владыкой богатств, он, кто в чистоте своей содержит их внутри себя, мудрый, он наслаждается вещами, положенными на него, и они ему приятны, он черпает радость из них в своей мудрости.
8. Мы взываем к тебе, Господь всех тварей, хозяин общей для всех них обители наслаждения, передающий истинные слова, добывающий наслаждение, – к Гостю людей, в чьем присутствии стоят, как в присутствии отца, все эти Бессмертные и принимают наши подношения как свою пищу – в Богах подношения становятся их пищей.
9. Огонь, ты все одолеваешь
Или – с высоко поднявшимся сиянием, ищущим Богов.
Или – жрец призывания для людей, которые видят.
Или – удерживаем.
Или, в эзотерическом смысле – воинство Жизненных Сил, проносящееся оплодотворяющим дождем над нашими возделанными полями и над нашими пустошами.
Иначе – созерцатели пламени, букв. «провидцы, видящие пламя». (
