не сомневаться больше, предводитель. Мы здесь, с тобой…
– И оспариваете мою мудрость!
– О мудрости мы вообще ещё не говорили, – ответил Байрот. – Мы – воины, как ты и сказал, Карса. И мы молоды. Мудрость – удел стариков.
– Да, старейшин, – фыркнул Карса, – которые отказались благословить наш поход!
Байрот рассмеялся:
– Такова наша правда, и нам нести её в наших сердцах – неизменную и горькую. Но когда вернёмся, предводитель, мы увидим, что эта правда изменилась за время нашего отсутствия. И окажется, что благословение всё же было дано. Подожди, сам увидишь.
Глаза Карсы широко распахнулись:
– Старейшины солгут?
– Разумеется, солгут. И потребуют от нас признать эту новую правду, и мы признаем – должны признать, Карса Орлонг. Слава нашего успеха должна сплотить народ – жадно хранить её лишь для себя не просто глупо, но смертельно опасно. Подумай об этом, предводитель. Мы вернёмся в деревню лишь со своими рассказами. Да, конечно, мы принесём какие-то трофеи в подтверждение своих слов, но если мы не разделим с ними славу, старейшины позаботятся о том, чтобы наши рассказы познали яд недоверия.
– Недоверия?
– Да. Они поверят, но лишь если смогут приобщиться к нашей славе. Поверят, если мы, в свой черёд, поверим им – уверуем в изменённое прошлое, в не данное благословение, ставшее данным, в то, что вся деревня провожала нас в поход. Все до единого пришли, так они скажут и в конце концов сами в это поверят, запечатлят эту сцену в памяти. Тебе по-прежнему непонятно, Карса? Если так, лучше нам больше не говорить о мудрости.
– Теблоры презирают игры обмана, – прорычал Карса.
Байрот некоторое время молча разглядывал его, затем кивнул:
– Верно. Всё так.
Дэлум забросал ямку землёй и камнями.
– Пора спать, – сказал он, поднимаясь, чтобы ещё раз проверить стреноженных коней.
Карса смотрел на Байрота. Ум его, точно ланидская стрела в лесу, но поможет ли это ему, когда мы обнажим клинки и со всех сторон зазвучат боевые кличи? Вот что бывает, если мышцы зарастают жиром, а к спине прилипает солома. Умение биться словами ничего тебе не даст, Байрот Гилд, разве что язык твой не так быстро высохнет на поясе ратидского воина.
– Не меньше восьми, – пробормотал Дэлум. – И скорей всего, один юнец. Два очага. Они убили седого пещерного медведя и несут добычу.
– Значит, они зазнаются, – кивнул Байрот. – Это хорошо.
Карса нахмурился, глядя на Байрота:
– Почему?
– Нужно знать мысли врага, предводитель. Они себя чувствуют непобедимыми, это делает их беспечными. Есть у них кони, Дэлум?
– Нет. Седые медведи уже знают, что значит конская поступь. Если они и брали на охоту псов, то ни один не выжил.
– Ещё лучше.
Некоторое время назад теблоры спешились и теперь сидели на корточках
