выдернул разделочный нож из бедра. Кровь потекла, но не рывками, так что артерию удар не задел. В боку клинок отскочил от ребра и застрял межу кожей и слоями мускулов. Карса выдернул его и отбросил в сторону. Последний нож – в спине – достать было труднее, потребовалось несколько попыток, чтобы как следует ухватиться за окровавленную рукоять и вытащить его. Будь клинок чуть длиннее, достиг бы сердца. Из всех мелких ран эта будет самой докучливой. Меч рассёк ему бедро и врезался в ягодицу – это уже серьёзнее. Рану придётся тщательно зашить, некоторое время скакать верхом и ходить будет больно.
Расчленённый ратид замолк – то ли из-за потери крови, то ли из-за последнего, смертельного удара, и Карса услышал тяжёлую поступь Байрота. Новый крик – Дэлум принялся проверять других павших.
– Предводитель.
Голос урида дрожал от гнева. Карса медленно повернулся.
– Да, Байрот Гилд.
Лицо здоровяка потемнело.
– Ты позволил юнцу сбежать. Теперь нам придётся его ловить, и это будет нелегко, ибо он, а не мы дома в этих землях.
– Он и должен был сбежать, – ответил Карса.
Байрот нахмурился.
– Ты ведь умён, – заметил Карса, – почему это тебя так удивляет?
– Он вернётся в деревню.
– Да.
– И расскажет о нападении. О трёх воинах-уридах. Вспыхнет ярость, все схватятся за оружие. – Байрот едва заметно кивнул, прежде чем продолжить. – Начнётся охота на трёх уридских воинов. Пеших. В этом юнец уверен. Будь у них кони, верхом бы и атаковали. Трое против восьмерых – поступить иначе было бы безумием. И вот охотники уверят себя в том, что знают, кого и как нужно искать. Трёх пеших воинов-уридов.
Подошёл Дэлум и теперь безо всякого выражения смотрел на Карсу. Тот сказал:
– Пусть скажет Дэлум Торд.
– Скажу, предводитель. В голове юнца ты посеял образ. Там он укоренится, краски его не поблекнут, но расцветут. Эхо предсмертных криков будет звучать всё громче в ушах. Знакомые лица, искажённые вечной болью. Этот юнец, Карса Орлонг, станет взрослым. И не согласится следовать за другими, но поведёт. Должен вести; и никто не осмелится бросить вызов его ярости, сверкающему клинку в его руках, маслу его воли. Карса Орлонг, ты создал уридам врага, какого мы никогда не знали прежде.
– Однажды, – провозгласил Карса, – этот предводитель ратидов преклонит передо мной колени. В этом я клянусь. Клянусь на крови его сородичей.
В воздухе вдруг разлился холод. Поляну окутала тишина, которую нарушало лишь приглушённое жужжание мух.
Глаза Дэлума широко распахнулись, на лице застыл страх. Байрот отвернулся.
– Этот обет погубит тебя, Карса Орлонг. Ни один ратид не встанет на колени перед уридом. Разве что труп к дереву прислонить. Ты желаешь невозможного, и это – путь к безумию.
– Лишь одна клятва среди многих, – бросил Карса. – И все я исполню. Узри, если осмелишься.
Байрот
