и сам остановил зеленый «Уазик».
– Выручи человека?
– А что за дело?
– Здорово, – я протянул руку, – народ мне вытащить надо.
– Здорово. – Водитель «санитарки» пожал мне руку. Я поморщился, обожженная ладонь откликнулась ноющей болью.
Я его знал. Человек этот ничуть не менялся со временем. И десять, и двадцать лет назад он был таким, как был – крепкий, спокойный, неопределённого возраста. В меру морщин и волосы не тронула седина.
– Так что, в тайгу сгоняем?
– Сгонять-то в тайгу можно, а бензин где брать будешь? – согласился водитель, и посмотрел испытующе.
– Вам тут лучше знать, я плачу за машину.
– Ладно, садись. Сейчас до начальника моего смотаемся, без его ведома никак нельзя. У него же и заправимся. Меня Сан Саныч Санитар зовут.
– Я тебя вспомнил.
Пока залились бензином у шефа «санитарки», пока получили его разрешение – выехали, как и вчера, под темноту. Водитель был Водителем с большой буквы. Легко и спокойно он гнал машину, и она мягко входила в повороты, с удовольствием слушаясь его. Все мы водители, но вот возьми двух: Санитара Сан Саныча и Женьку Кота. Оба профессионалы, оба одной отвёрткой на коленке двигатель разберут-соберут, оба в снегах всю жизнь машины водят. Только от Кота нестабильность исходит, напряжение и авантюризм, а с Санитаром как у бога за пазухой.
На Горбатом, когда «Уазик» прыгнул вверх и вниз, немного, на метр, сердце ушло в пятки. Я закурил сигарету, и прижал руку к груди.
– Что, страшно? – засмеялся водитель.
– Да, после вчерашнего прихватывает, – без эмоций ответил я. – Знаешь, как мы вчера тут летели? Останови, померим.
Я насчитал двадцать восемь полных шагов по следам колёс.
– Ни хрена себе, – удивился Сан Саныч, – хотел бы я на ваш полёт в натуре посмотреть.
– Да мы вообще чуть не сдохли от страха!
Я стал рассказывать водителю про вчерашние приключения.
– Во вы дали! – с уважением произнёс водитель, дослушав рассказ до конца.
– Да в задницу такие приключения. Лучше бы я тебя вчера встретил. Где же ты был?
– В Армию ездил. Не в нашу, в военную, а деревня так называется, Армия. Эвенкийское название, речка между болотами.
– А, тогда не в Армию, а в Аримию.
– Ну тогда уж в Аритмию. Мы ж медики. Завтра шефу скажу, посмеёмся. Спросит: куда поехал? А я отвечу: в Аритмию!
– Аримия, так правильнее. Мия – увеличение, «кан» уменьшение.
– С эвенками знаешься? – Санитар с интересом посмотрел на меня.
– Люблю. – Перед глазами появилась эвенкийка Марья. Её раскосые глаза ласково смотрели на меня. Красный обтягивающий свитер туго облегал стройное тело с фантастически красивой, упругой грудью, на которой так уютно было лежать в снегу под низкорослыми лиственницами. Марья сейчас
