уж оно было и голое.
– Скажи это бедной миссис Джаред. Она тогда чуть не ослепла.
– Ну, это же были школьные танцы. Почему я не могу одеться в то, что хочется?
– «Одеться» – слишком громко сказано. Скорее, прикрыться.
Если бы вы видели это прекрасное, на мой взгляд, платье, вы бы так не сказали. Хотя… Кто знает. У каждого свои вкусы.
Мы вошли в школу, и тут началось… Я шла по коридорам, как по подиуму. На меня оглядывались и тут же замирали: не знаю, это было из-за моего вида или мне просто раньше нужно было начать крутить с Дрейком, но мне явно нравились удивленные лица одноклассников.
Вивьен постаралась на славу.
Я шла посреди коридора, как те гламурные штучки из американских фильмов, а в голове так и играла One republic – «Все любят меня»43. Посреди коридора меня ждал Дрейк. Ну, не то, чтобы ждал… Но он явно заметил меня и тут же оторвался от своих друзей. На его лице снова появилась та роковая ухмылка, что, казалось, раздевает тебя глазами. На это я и рассчитывала.
Я быстро преодолела расстояние между нами и остановилась, ожидая, что же он предпримет дальше. Он оглядел меня с ног до головы и вернулся к моему лицу.
– Ну, привет, – широко улыбнулся он.
– Привет, – беззаботно сказала я. Надо же как-то соответствовать имиджу.
– Я бы сказал, что ты потрясно выглядишь, но… Ты и так это знаешь, верно? – он оглянул толпу прохожих, которая, похоже, продолжала бросать на меня свои любопытные взгляды.
– Верно, – усмехнулась я.
Неожиданно для всех и меня самой, он грубо, но осторожно схватил меня за талию и притянул к себе. Еще бы чуть-чуть и мы бы поцеловались, но… Прозвенел чертов звонок. Учителя вышли из кабинетов, и не былосмысла продолжать это дальше. Не знаю, как его, а меня бы точно затянуло, и никакой урок английского не помешал бы разбушевавшимся чувствам. Мы были вынуждены расстаться, но я все равно поцеловала его… в щеку, как поощрительный приз и обещала встретиться с ним позже. Может, даже и уединиться. Не знаю, я еще не решила.>>
В связи с последними событиями, урок английского прошел скучно и муторно. Относительно. Где-то в середине урока она получила записку от анонима. Почему-то никто не знал, кто её передал, всем словно стерли память, но мне не трудно было догадаться, от кого она.
«Не стоит так разбрасываться красотой. Он того не стоит. Поверь».
Иззи тут же перевела взгляд на парня, который вот уже почти неделю не давал ей покоя. Он казался безмятежным, но стоило Иззи обратить на него свое внимание, как он обернулся и, тут же, сменил маску безмятежности на осуждение.
Что ему вообще надо? Какое ему дело? И что это вообще за фокус с запиской? Нельзя, что ли, подойти и сказать напрямую?
«Он трус!», – заключила Иззи и ответила ему гримасой, достойной Квазимодо. Глупо, конечно, да. Ей стало по-настоящему
Everybody Loves me (
