вскинула бровь.
– Хочешь стать библиотекарем? – она рассмеялась.
– Реставратором, – ткнула ее в бок подруга.
– Библиотекарей?
– Книг!
Изабель пришлось сделать немало усилий, чтобы перестать смеяться.
– А, как там с Дрейком? Ваше первое свидание? Вы уже…
– Господи, нет! – состроила гримасу Айнур-старшая. – По-твоему, я совсем безрассудная?
– Ну, мало ли, что бывает…
– Да за кого ты меня принимаешь? – состроила гримасу девушка.
– За потаскушку?
Айнур закатила глаза.
– Мы просто отлично провели время, – на выдохе оправдала себя она. – Вин, как всегда, на высоте, хоть я немного и не въезжаю в тексты его песен.
– Очень фанатично, – улыбнулась Моник.
– Не менее фанатично, чем твоя любовь к математике.
– Это святое! – наиграно возмутилась девушка.
– Очень за тебя рада, – усмехнулась Иззи.
– И что, все? Только концерт, Вин и вы? – сменила тему Моник.
– Ну, еще пиво и мотоцикл. В такой толпе вряд ли кто-то обратит внимание, что среди них несовершеннолетние.
Моник одарила ее лукавой улыбкой.
– Не верю, что ты там не смогла выделиться.
– Ты меня плохо знаешь, – драматически вздохнула Иззи. – Я умею быть тихой.
– Ошибаешься, я знаю тебя очень даже хорошо, чтобы не поверить в это.
Изабель состроила гримасу.
– Ну, может я пару раз и поработала своей попкой… Прокатимся?
– Не могу. Дайан дома.
– Тогда, может, я зайду?
– Мама тоже дома. А ты знаешь, как она относится к незваным гостям.
– К гостям, но не ко мне.
– Не тогда, когда она со смены.
Это было истинной правдой. Мама Моник работала медсестрой в местной больнице, а из-за своего положения матери-одиночки ей часто приходилось брать лишние смены, чтобы прокормить семью. Несмотря на жизненные трудности, она была очень доброй и отзывчивой женщиной. Иззи казалось, она одна из самых замечательных людей, которых она знает. Ей нравилось находиться в доме миссис Дюваль: вокруг всегда царила атмосфера домашнего уюта и по-настоящему семейного тепла, чего Иззи не могла сказать о своем доме.
Но, не смотря на свою доброту, Леа Дюваль не любила, когда к ним приходили незваные гости, особенно, если она, утомленная, приходила домой. Даже на Изабель, которую она любила, это правило действовало, хоть, и в полусилы. Мать Моник была слишком вежливой, чтобы сказать это людям в лицо, поэтому она неоднократно срывалась на детях, снова и снова читая нотации о том, сколько приходится ей работать, чтобы дети имели хоть какое-то видение нормальной жизни.
Иззи не хотелось причинять неприятности подруге, поэтому она понимающе кивнула.
– Тогда, увидимся в школе?
