заиграла новыми красками, время пошло быстрее. Я теперь так занята, что и не замечаю, как проходят дни. Дочкой я занимаюсь до обеда, потом меня сменяет мама. Она ужасно рада, что я продолжила учебу, и гордится мной.
С Ахмедом мы видимся поздними вечерами, а бывает, что и словом не перекинемся несколько дней кряду. Нередко он приходит домой, когда я уже сплю. За последнее время я даже несколько раз учуяла от него запах спиртного, причем не пива и не вина, а именно того напитка, который был ему так отвратителен. Наверное, сказывается скверное влияние Метека и польской действительности; тем не менее я делаю вид, будто ничего не замечаю, – не буду же я ломать копья из-за мелочей. На самом деле все у нас сейчас хорошо, каждый воплощает в жизнь свои собственные планы, мы строим семью, и нас неразрывно объединяет Марыся.
– Доченька моя любимая… – сквозь сон я слышу неясное бормотание. – Любишь па-а-апочку? – Узнав голос Ахмеда, я удивленно открываю глаза. – А мамаше твоей на меня давно уже насра-а-ать… – по-дурацки хихикает он, держа нашу малышку на руках. А сам-то едва стоит на ногах!
– Ахмед, черт подери, что ты вытворяешь?! – Я подскакиваю к нему и пытаюсь удержать его в вертикальном положении.
– А что, уже и с ребенком поиграть нельзя? – глупо спрашивает он, глядя на меня пьяными глазами.
– Есть время играть и время спать, – резко отвечаю я. – А для тебя сейчас время трезветь и ждать завтрашнего похмелья.
– Ого, наша принцесса рассердилась. – В его взгляде я вижу злобный блеск. – Стоило бы хоть немного внимания уделять семье, а не по любовникам таскаться.
– Что?! – Я не могу прийти в себя от изумления. – Ты же сам выгнал меня из фирмы! Я, недоучка, тебе только мешала! Ты сам сказал мне, чтобы я пошла на какие-нибудь курсы. Какие же у тебя ко мне претензии?
Ахмед теряет равновесие и как подкошенный падает на кровать. Марыся смеется, ей весело, а у меня от ужаса волосы встают дыбом. А если бы он уронил ее?!
– Оставь ребенка в покое, пьяница! – кричу я, разгневавшись не на шутку. – Ты причинишь ей вред.
– А ты не причиняешь нашей дочке вреда, каждый день оставляя ее без матери? – Мы начинаем вырывать ребенка друг у друга. – Оп-ля! – Он смеется пьяным смехом и сползает на пол.
Я хватаю Марысю на руки и быстро кладу малышку в кроватку.
– С тобой мы побеседуем завтра. – Я становлюсь над Ахмедом, упирая руки в бока. – Если только ты будешь помнить хоть что-нибудь из того, что говорил.
– Ага, ага… – Он пренебрежительно машет рукой, сворачиваясь клубком на полу. – Спать, спать… – неразборчиво бормочет.
Мне не хочется перетаскивать его на кровать. Пусть завтра у него болит не только голова, но и кости!
Утром, когда я просыпаюсь, его уже нет – чувствуется лишь затхлый запах перегара в нашей спальне. Я настежь отворяю окно, беру на руки Марысю и иду с ней в кухню. Какой же здесь бардак! Я
