Задув лампу, он сбросил сапоги и грязную окровавленную гимнастерку, поискал в ранце чистую майку и лег рядом с Таней, накрыв их обоих одним одеялом.
В палатке царил непроглядный мрак. Он лежал на спине, а она – на левом боку, на сгибе его руки. Александр слышал треск кузнечиков. Слышал ее легкое дыхание. Чувствовал ее теплое дыхание плечом и грудью. Чувствовал ее обнаженное тело под своей ладонью. Голова кружилась.
– Таня!
– Да?
Ее голос дрожал.
– Ты устала? Слишком устала, чтобы поговорить?
– Не слишком.
– Начинай сначала и не останавливайся, пока не дойдешь до станции Луга. Что с тобой приключилось?
И она рассказала все.
Он был так потрясен, что неверяще переспросил:
– Ты заползла под мертвецов, прежде чем вокзал обрушился?
– Да.
– Блестящий военный маневр, – одобрил Александр.
– Спасибо.
В тишине раздался тихий плач. Он прижал ее к себе.
– Мне в самом деле жаль твоего брата.
– Шура, – выговорила она так тихо, что ему пришлось напрячь слух, – помнишь, я рассказывала, как мы с Пашей ездили на озеро Ильмень в Новгороде?
– Помню, – кивнул он, гладя ее по голове.
– Тетя Рита, и дядя Борис, и моя двоюродная сестра Марина…
– Марина?
– Ты о чем?
– Та самая Марина, которую ты собиралась тогда навестить?
Он улыбнулся в темноте и ощутил, как она легонько толкнула его в живот.
– Да. У них дача на озере и лодка, и мы с Пашей гребли по очереди до другого берега. Я полпути, и он полпути. Однажды мы поссорились. Он не хотел уступать мне весла. Сначала спорил, потом кричал, потом так разозлился, что сказал: «На, получай весло, если хочешь!» Он швырнул в меня веслом и сбил в воду.
Татьяна вздрогнула. Александр услышал ее тихий смех.
– Я плюхнулась вниз, но сразу же выплыла, только не хотела, чтобы он понял, что со мной все в порядке, так что задержала дыхание, нырнула под лодку и услышала, как он зовет меня и все больше паникует, просто с ума сходит. Неожиданно он бросился спасать меня, но я проплыла под лодкой, забралась на борт, подняла весло и свистнула. И едва он обернулся, треснула его по голове.
Татьяна вытерла слезы ладошкой, которая только что касалась Александра.
– Ну и, конечно, он потерял сознание. Едва не пошел ко дну. Я увидела, как он опускается вниз, и сначала подумала, что он дурачится. Хотела посмотреть, насколько он сможет задержать дыхание. Я была уверена, что ему до меня далеко. Прошла секунда… еще одна… Наконец я вытащила его из воды. Сама не знаю, откуда силы взялись перевалить его через борт. Он лежал и стонал, что я ударила его слишком сильно. Мне пришлось грести до берега самой. Ну и получила я от родителей, когда те увидели шишку у него на макушке. Меня побили, поставили в угол, а он как ни в чем не бывало заявил, что вовсе не терял сознания и просто притворялся.
Она снова заплакала.
– Знаешь,
