style="font-size:15px;"> Ее пальцы замерли. Легли на его быстро бьющееся сердце. Губы легонько коснулись его рубашки.
Потом она заснула. А вслед за ней заснул и он.
Александр проснулся, когда небо за стенкой палатки окрасилось серо-голубым.
– Таня…
– Я проснулась, – шепнула она, не отнимая руки от его груди.
Он встал и пошел умываться к ручью. К Луге идти было опасно. Немцы стояли в семидесяти пяти метрах, на другом берегу. Пушки и танки были нацелены на советских солдат, спавших с прижатыми к шинелям винтовками. Александру повезло больше: он прижимал к себе Татьяну.
Вернувшись с водой в палатку, он усадил Татьяну, помог умыться и дал хлеба с остывшим чаем.
– Как ты себя чувствуешь? Бодра и весела? – улыбнулся он.
– Да, – пробормотала она, – пожалуй, допрыгаю на одной ножке до Ленинграда.
Судя по исказившемуся лицу, она страшно мучилась.
Александр пообещал скоро вернуться и отправился будить фельдшера: взять какую-нибудь одежду и лекарств. Лекарств не оказалось, но Марк отыскал платье одной из медсестер, погибшей несколько дней назад.
– Слушай, старшина, я прошу всего-то один паршивый кубик морфия, – произнес с досадой Александр.
– У меня его нет! – отрезал Марк. – За кражу наркотиков полагается расстрел. Даже если у нее началось бы внутреннее кровотечение, я все равно не дал бы морфия гражданскому лицу. Что вы хотите: война. А если сейчас принесут раненого офицера?
Александр не ответил.
Он вернулся к Татьяне и натянул на нее платье, стараясь не задеть ни бок, ни ногу.
– Ты очень хороший, – сказала она, положив ладонь на его щеку.
– Ты тоже, – признался он, прижимаясь щекой к ее ладони. – Очень больно? Выпей еще немного водки. Хоть немного заглуши боль.
– Ладно, – согласилась она. – Все, что скажешь.
Он позволил ей сделать несколько глотков.
– Готова в путь?
– Оставь меня. Оставь и уходи. Рано или поздно мне найдут уголок в палатке с ранеными. Люди умирают, места освобождаются.
– Думаешь, я прошел через все это, чтобы бросить тебя здесь?
Он сложил палатку, перекинул через плечо скатанные одеяло и шинель.
– Сейчас подниму тебя. Сможешь постоять на одной ноге?
– Да, – со стоном вырвалось у нее.
Стоя, она едва доходила ему до ключиц. Он изнывал от желания чмокнуть ее в макушку.
«Пожалуйста, не смотри на меня», – умолял он про себя.
Она стояла, покачиваясь, с трудом сохраняя равновесие.
– Повесь на меня свой ранец, – попросила она. – Так будет удобнее.
Он послушался.
– Таня, сейчас я присяду, а ты хватайся за мою шею и держись. Потащу тебя на спине.
– А винтовка?
– Буду держать в руках. Давай, нельзя терять ни минуты.
Он присел и, когда она уцепилась за него,
