то в другом. То путейские неладно вехи проставят.
– Что у вас и за чёрт такой пахорукий31! – встрял в беседу Рафашка, младший из тотемских гребцов. Напарник глянул на него неодобрительно, но смолчал.
– А это как? – вырвалось у Анны. Мужички замешкались, не зная, как объяснить молодой барыне. Выручил старшой, хотя тоже не без колебаний:
– Ну, скажу так, не из того места руки у чёрта растут, и оттого неудобны в применении. Но больше от зловредности пакостничает, – тут же продолжил, пытаясь замять неловкость. – Вон Тозьму никак стороной не обойдёт. Всё ему там что-то надобно.
– А что же? – поинтересовался и Владимир Прохорович.
– Кто ж знает. Пойдёте у Васькиного ключа – спросите. Там всё и скажут, – усмехнулся и сощурился старшой.
– Что за ключ, где?
– Тозьму-то минуете, так по левому берегу. Вода ключевая, родниковая, а струя-то такая – как речка, да ещё не ровно бежит, а по уступам в реку-то падает.
– Водопад! – округлила глаза Анна.
– То-то и есть, вода так и падает.
– А вкусная? – снова проявил любопытство тотьмич.
– А ты попробуй!
– На обратном пути и нам расскажешь, – артельщики переглянулись и начали посмеиваться, давая понять, что всё не так просто.
– Зелёные вы ещё, вон и Дикие Слуды впереди. Рассветает, так насмотритесь…
– Эка невидаль! – в который раз изобразил из себя знатока горячий тотемский парень.
…Светает на севере рано. И вот уже гнётся в рассветном небе над Вострым тонкий серп месяца, бледнеет от встречи с утром. Уходили в молчании, и только были слышны всплески воды, натужные вздохи едва проснувшихся гребцов. Владимир Прохорович привычно занял место на корме и перебрасывался негромкими словами с мужичками, подсказывая им, где вехи и, стало быть, фарватер. Гребцы сидели за вёслами, а значит, могли видеть лишь то, что оставалось позади. Назад медленно уходил высокий, плавно круглившийся берег с разбросанными по нему угольно-чёрными на фоне светлеющего неба избами.
Плывущим в лодке придерживаться фарватера не обязательно, но смущали камни, таившиеся под водой. Где ж они? Без настоящего лоцмана разве узнаешь!
– Днище у лодки пропороть большого ума не надо, вода-то спадает, – досадовал старший из гребцов Иван Никитич. – Ты уж смотри, барин!
– На середину не надо, вех придерживайтесь. Помните, что мужики вчера говорили?
– От правого берега далёко не отходить? Небось, барин! На стремнине несёт быстрее, сколько вёрст разом проскочим, и грести не надо! – пряной медовухой бродила в Рафашке ухарская нерастраченная сила. По колено Сухона, весь Русский Север с пятачок, страха с полушку! Неодобрительно качал головой Никитич – неразговорчивый мужик с большими, натруженными руками и спокойным нравом.
Сильное сухонское течение пригибало мохнатые еловые навершия деревянных
