Обещанной кухни не видно, а вскоре и вовсе следует команда занять «оборону».
Легко сказать, занять. Это летом легко вставать в оборону на старом, ископанном вдоль и поперёк полигоне. А теперь, зимой, все окопы и полуобвалившиеся траншеи напрочь завалены снегом. Мы некоторое время бестолково топчемся по плоской вершине, но добиваемся лишь того, что для всех объявляют команду «Газы». Делать нечего. Натягиваем противогазы, облачаемся в общевойсковые защитные комплекты и сразу становимся удивительно похожими на стадо копошащихся в снегу диковинных хоботных земноводных.
Команда следует за командой, и, следуя им, вовсю суетятся сержанты, расталкивая нас редкой цепочкой по всей вершине. Мне достаётся место на самом краю невысокого обрыва. Лежу, слушаю. Над головой то и дело встревоженными птицами проносятся боевые самолёты. А в промежутках между протяжным рёвом реактивных двигателей где-то сбоку слышится сильный металлический скрежет. Приподнимаюсь на локтях и вдруг с удивлением вижу, что вдоль тянущегося под сопкой ручья в нашу сторону как-то неуверенно двигается несколько древних танков. Поскольку видно их мне достаточно плохо, особенно сквозь запотевшие стекла противогаза, я, не дожидаясь разрешающей команды, стаскиваю его с лица. Боковым зрением замечаю, что моему заразительному примеру последовало ещё несколько человек. Танки бодро приближаются, а снегопад валит всё сильнее и сильнее. И тут у меня совершенно неожиданно мелькает догадка, что ползущие на нас танкисты просто-напросто заблудились в условиях плохой видимости, из-за так не вовремя разыгравшейся метели. Надвигающуюся опасность заметили и наши начальники. Хлопнул негромкий выстрел, и красная сигнальная ракета мерцающим шариком полетела в сторону наступающих боевых машин. Рёв моторов стихает только тогда, когда до первой траншеи остаётся не более пятидесяти метров. Лязгает люк и из снежного вихря возникает фигура в шлеме и чёрной от копоти куртке.
– Это… кто? – командирским голосом спрашивает фигура именно у меня, поскольку я совершенно случайно оказываюсь ближе всех остальных.
– Вторая рота полка ОСНАЗ, – вкратце информирую его я.
– Это… где? – удивляется фигура.
– Сопка Песчаная, – рапортую столь же кратко.
Танкист явно озадачен. Одна его рука медленно лезет под шлем, чесать «репу», вторая же начинает нервно отстёгивать кнопки на планшете.
– А где же тогда сопка Покатая? – спрашивает он, начесавшись вдоволь, после чего ловко развёртывает передо мной планшет с картой.
Где сия сопка располагается на карте я, естественно, не знаю, и мы вдвоём минуты полторы дружно водим пальцами по мокрому целлулоиду.
– Да вот же она! – наконец восклицает танкист, всё же отыскав пункт своего назначения.
– А-а-а вот где Песчаная! – бойко стучу я по другому углу на карте, отмечая наше местоположение.
– У-у, чёрт, – танкист явно недоволен, – так вот куда мы запёрлись-то!
– Не
