за ним никогда не водилось.
– Ты что, спятил? – спросил я.
– Ничуть не бывало, – ответил Эд, доставая виски моей марки. – Я сворачиваю дело. Вот и угощаю своих старых верных клиентов, когда кто-нибудь из них заглядывает ко мне.
– Стало быть, уже сколотил состояние, – заметил я, не придав значения его словам: у парня что ни слово, то острота, скажет что угодно, лишь бы схохмить.
– Мне отказали в аренде помещения, – сообщил он.
– Что ж, хорошего мало, – посочувствовал я. – Но ведь наверняка можно найти дюжину других помещений прямо здесь, по соседству.
Эд скорбно покачал головой.
– Моя песенка спета, – сказал он. – Идти мне некуда. Где только я не спрашивал. Если хочешь знать мое мнение, Паркер, у нас не муниципалитет, а вонючее болото. Кому-то приглянулась моя лицензия. И кто-то хорошо подмазал кое-кого из членов городского совета.
Он налил виски и подвинул ко мне стакан.
Он налил и себе тоже, а такого не позволяет себе ни один бармен. Сразу было видно, что ему теперь хоть трава не расти.
– Двадцать восемь лет – сокрушенно проговорил он. – Вот сколько я здесь проработал. У меня в заведении всегда было очень прилично. Ты ведь не дашь соврать, Паркер. Ты же был постоянным клиентом. Сам знаешь, как у меня тут было. Никакого хулиганья, никаких женщин. И ты, верно, не раз видел у меня полицейских, как они сидели тут рядком и пили за счет заведения.
Я полностью с ним согласился. Все это была святая правда.
– Я знаю, Эд, – сказал я. – Ей-богу, ума не приложу, как наша банда будет выпускать газету, если ты закроешь бар. Ребятам некуда будет забежать, чтобы промыть мозги от всякой дряни. На добрых восемь кварталов нет больше ни одного бара.
– Не знаю, что и делать, – продолжал он. – Я еще слишком молод, чтобы не работать, да и нет у меня ни гроша. Мне нужно зарабатывать себе на жизнь. Я, конечно, могу работать на кого-нибудь. Почти в каждом баре города найдется для меня местечко. Но я ведь всегда был хозяином, а тут уж пришлось бы привыкать к другому раскладу. Честно тебе скажу, для меня это было бы трудновато.
– Какое безобразие! – возмутился я.
– Я и «Франклин», – продолжал он. – Мы уйдем вместе. Я только что прочел об этом в газете. В твоей статье. Да, без «Франклина» город будет уже не тот.
Я заверил его, что и без него город уже не будет прежним, и он налил мне еще.
Он все стоял, а я сидел, и мы долго еще толковали об этом – о закрытии «Франклина», об аренде, в которой ему отказали, – не в силах понять, ни он, ни я, куда катится этот окаянный мир. Я попытался всучить ему деньги. Я убеждал его, что, даже закрывая бар, он не имеет права задарма разбазаривать свои напитки, на что он ответил, что достаточно заработал на мне за последние шесть или семь лет и может позволить себе один разок напоить меня бесплатно.
Подошли еще какие-то люди, и Эд отправился их обслуживать. Поскольку это были чужие, а может, просто заходили
